"Донна Валентино. Пират моего сердца " - читать интересную книгу автора

своим подопечным. Однако вместо этого Аннелиза потянула себя за манжету, а
затем дотронулась до края жесткой ткани у горла. Стоявший колом воротник при
каждом глотательном движении задевал кожу в нижней части подбородка.
- Видите эту прочную голландскую шерсть, капитан? Можете мне поверить,
она настолько плотна, что сквозь нее ни один гнус не проникнет. В таких
доспехах мне никакая зараза не страшна.
Аннелиза рассчитывала, что Фербек не устоит перед этими доводами.
Раньше он весьма неодобрительно высказывался по поводу ее не подходящей для
тропического плавания одежды. Давая ей советы, как одеваться, он всякий раз
смущенно заикался, краснел и заранее извинялся за возможные обиды с ее
стороны. Он убеждал ее, что ей будет легче переносить жару, если оставить
голову непокрытой и расстегнуть пуговицы на рукавах и воротнике, но Аннелиза
всегда отклоняла его рекомендации, вежливо напоминая о том, что порядочные
женщины не выставляют полуобнаженное тело перед мужчиной и уж тем более -
перед целой командой матросов.
Если бы он только знал, чего ей стоило не поддаться соблазну ради
обретения комфорта! Когда струи пота бежали по спине и белье прилипало к
телу, Аннелиза мечтала только об одном - как бы поскорее сорвать с себя
темно-синюю шерсть, вызывавшую зуд. Она представляла, как бросает в море
ненавистную косынку, как, отколов тугую косу, распускает волосы, позволяя
ветру играть с ними...
Только ночью, запершись в своей каюте, лишенной окошка, Аннелиза
осмеливалась стянуть с себя изнуряющую сбрую - дань благопристойности.
Иногда она гасила свечу и, нагая, опускалась на колени перед дверью, в
надежде поймать через узкую щель хотя бы слабую струю морского воздуха. Ночь
проходила за ночью, а шерстяное платье с чепцом, в котором надлежало спать,
так и оставались без употребления, покоясь в сложенном виде у нее под
подушкой.
Однако капитан Фербек, слава Богу, не мог знать, что его пассажирка
позволяет себе подобную вольность. Он по-прежнему приводил веские доводы,
чтобы убедить несговорчивую пассажирку остаться на корабле.
- Послушайте, зачем мне лишние неприятности? И что скажет Питер
Хотендорф, если я сообщу ему, что его жена подхватила желтую лихорадку? Не
хватало мне еще объясняться с ним из-за вас.
При упоминании имени мужа у Аннелизы вылетели из головы все аргументы,
которые она успела заготовить. Продолжать дальше уламывать капитана было
рискованно - чего доброго, по прибытии он отведет ее супруга в сторонку и
сообщит, с какой сварливой мегерой ему предстоит жить. В конце концов она
решила, что лучше оставить пререкания и начать работать над собой: умерить
притязания, не раздражаться и не проявлять беспредметного недовольства. Ее
новая жизнь наверняка не будет схожа с унылой корабельной рутиной. Питер
Хотендорф предопределил ее роль в своем доме - добросовестная домохозяйка,
проводящая время за пяльцами и учтивыми беседами, исправно следящая, чтобы
завтрак подавался на заре, а обед в сумерки. Естественно, он предполагает
делить ложе с женщиной, у которой волосы убраны, как подобает, в косы, а
тело обернуто шерстяной материей. Ему не нужна темпераментная блудница -
оголенная, всклоченная, постоянно ищущая всевозможные способы, позволяющие
ей охладить разгоряченную плоть.
Только тут Аннелиза спохватилась: как можно было тратить столько
времени на бесплодные мечты об Африке, когда ей действительно есть чем