"Иван Валентинов. Мертвая вода (Сборник "НФ-18")" - читать интересную книгу автора

утерю партбилета и ослабление бдительности, ходатайствовать о выдаче
нового партийного билета. Но в райкоме это постановление не утвердили,
напрямик заявив Алексею, что документы его пропали при весьма странных и
сомнительных обстоятельствах.
Алексей решил: с партийным билетом или без него он все равно останется
коммунистом. А пройдет время, поймают бандита, живущего по чужим
документам (в этом Егоров не сомневался), и тогда все разъяснится.
Следовательно, и вопрос о восстановлении решится сам собой - надо лишь
набраться терпения и выждать...
А как быть с голубой водой? Надо поехать туда, в Прикамье, побывать в
памятном овраге, набрать "влаги жизни" и передать ее ученым. Сейчас для
такой поездки было лишь одно препятствие: Алексей не мог получить на
работе отпуск.
Почти все свободное время Егорова уходило теперь на чтение. Поначалу он
читал так же бессистемно, как и в больнице. Но потом, поднакопив некоторые
знания, стал требовать в библиотеке книги, которые, по его мнению, могли
содержать сведения о главном. Главным же для Алексея оставалась тайна
голубой воды. Но ни в одной из книг он не нашел даже намека на
существование "влаги жизни". Зато в этих поисках определился дальнейший
жизненный путь Егорова. Это сделала "Занимательная геология" Ферсмана.
Алексей не прочитал, а проглотил книгу. Потом перечитал уже внимательно,
делая заметки в толстой тетради (такую привычку он приобрел недавно) и
решил: стану геологом. Ведь именно в различных свойствах бесчисленного
множества минералов и кроется разгадка голубой воды. Там, в недрах земли,
вода получает свои волшебные качества. Значит, если знать минералы, то
можно постигнуть природу "влаги жизни". А если эта тайна будет открыта
раньше, чем он, Егоров, станет геологом, то на его долю хватит и других
загадок, может быть, не менее увлекательных и столь же важных для людей.
Разгадку голубой воды Алексей отдавал другим потому, что решил через
три-четыре месяца привезти в Москву эту воду и послать ее в лабораторию. И
вовсе не думал о славе первооткрывателя...
...Сердце его сильно билось, когда он сошел с поезда на памятной
станции. Здесь ничего не изменилось. И дорога к дому лесника была прежней,
только еще меньше хоженой - заросла травой, а у обочин поспевала
земляника. Егоров шел, прислушиваясь к каждому шороху: ему было боязно
отчего-то... Окна в избе лесника оказались заколоченными, на двери висел
ржавый замок. Здесь никто не жил и, видимо, уже давно. Алексей, не
останавливаясь, продолжал идти, выбрался на поле, оглянулся - никого. А
ему все казалось, что из-за деревьев за ним кто-то следит - внимательный и
враждебный взгляд Алексей чувствовал всю дорогу. "Чепуха, наважденье,
никому я не нужен... Да и уезжал из Москвы тайком"... Так думал Егоров, а
в памяти всплывало лицо двойника со шрамом на виске. Алексей на всякий
случай шагнул в кусты, росшие по краю оврага, присел, затаился. Все было
спокойно: ни движения, ни звука. Из оврага тянуло сыростью, а с поля
легкий ветерок доносил сильный пряный запах подсыхающей травы. Егоров
выпрямился, усмехнулся: "Так, чего доброго трусом станешь, от собственной
тени шарахнешься..." Издали он приметил три березки. "Стоят еще сестренки,
- подумал Алексей, - а камень мой уцелел ли?" И камень оказался на месте,
и папоротник-великан так же закрывал от солнца узкий алый язык на пологом
склоне, и в двух шагах догнивали сучья - большая охапка. У Егорова