"Иван Валентинов. Мертвая вода (Сборник "НФ-18")" - читать интересную книгу автора

захватило дыхание от волнения. Он осторожно раздвинул шершавые листья: вот
она, созданная природой чаша, наполненная голубой водой! Алексей опустился
на колени, вгляделся. Здесь, в зарослях, было сумрачно и он уловил слабое
мерцание в глубине чащи. Словно золотой дымок клубился в прозрачной
синеве, сплетался струйками. Эти струйки-ленты таяли, исчезали, а на их
месте появлялись новые. Причудливый узор менял очертания, и вода казалась
странно живой, и впечатление это усиливалось теплом, поднимавшимся от
чаши. Егоров долго любовался игрой золотых струй, потом склонился еще ниже
и напился вдоволь, снова удивившись тому, что волшебная вода словно бы
сразу растворилась в теле, наполнив его силой и бодростью. Алексей
развязал видавший виды солдатский вещевой мешок и достал оттуда четыре
пивные бутылки из темно-зеленого стекла. Он выбрал именно такие бутылки,
потому что волшебная вода находилась в сумрачном овраге и солнечные лучи
могли ей повредить. Каждая посудина была заключена в футляр из тонких
дощечек. Егоров осторожно - почти благоговейно - наполнил бутылки голубой
водой, заткнул просмоленными пробками, обернул мягкими тряпками и вложил в
футляры. Каждый из четырех футляров также обвязал материей и лишь после
этого сосуды опустил в вещевой мешок. А из мешка извлек деревянную
шкатулочку и кусочек сосновой смолы. Алексей коснулся алой глины, ласково
провел по ней ладонью. Нет, это не обычная глина... Она не скользкая, хотя
и смочена водой. Загрубелая ладонь Егорова касалась теплой, бархатистой
поверхности. Она была нежна и упруга. Алексей осторожно отщипнул с самого
края небольшой комок алой глины, уложил его в шкатулку, в зазор крышки
наглухо замазал смолой. Перевязанная крепкой бечевкой шкатулка легла в
вещевой мешок рядом с бутылками. "Ну, теперь все... Теперь дело сделано...
- думал Егоров. - Теперь я ее доставлю... привезу подарок трудовому
народу. Теперь всем трудящимся ни хворь, ни рана не страшны..." И тут
Алексей услышал, как вдалеке хрустнула ветка. Он сразу словно бы отрезвел,
восторга как не бывало. В овраге кто-то находился. У Егорова не было
никакого оружия. Но не забылась красноармейская сноровка. Он должен стать
невидимым и неслышимым. Как разведчик во вражеском тылу. И Алексей,
пригнувшись, скользнул в ближние кусты. Мешок он закинул за спину, чтоб не
мешал при движении. Егоров понимал, что выбираться на поле нельзя. Не
следовало и подниматься вверх по склону: человек там заметен, потому что
внизу темнее. Ветка хрустнула в той стороне, где дорога сворачивала к
городу, отклоняясь от оврага. Значит, в город идти нельзя. "Эх, не повидаю
Анну, - подумал Алексей, - значит, не судьба... Ну, ничего, я еще вернусь
сюда. Ученые, небось, целую бригаду пришлют, и без меня, конечно, не
обойдется..." Он чутко прислушивался, осторожно продвигаясь в том
направлении, где был дом лесника. Снова хруст ветки. На противоположном
склоне. Алексей увидел впереди молодой ельник. Частый, непролазный он
стоял темной стеной. Ползком туда... А вот теперь можно встать и вперед,
короткими перебежками. Егоров скользил беззвучно и быстро. Пролез сквозь
орешник, выбрался на дорогу и припустился бегом. Он бежал почти до самой
станции. И только завидев водокачку и крышу вокзала, перешел на шаг...
...Алексей не знал, не мог знать, что смерть была рядом, всего в двух
сотнях шагов. По оврагу шел Зыбин. Он приехал сюда, хотя это и было
опасно. Он хотел поглядеть на останки загубленного им человека и это
стремление оказалось непреодолимым, смяло осторожность. Но желтый
пустоглазый череп, не выкатился из-под кучи хвороста. Там ничего не было,