"Казимир Валишевский. Роман императрицы: Екатерина II " - читать интересную книгу автора

северной дворцовой жизни, положила конец царствованию маленького Иоанна
Брауншвейгского и регентству его матери. Каков же должен был быть отклик этого
события в семейном кругу, где росла Екатерина! Разлученная жестокою судьбой с
избранным ею супругом, новая императрица сохранила не только о молодом принце,
но и

о всей его семье трогательное воспоминание. Незадолго еще до того, она
просила прислать портреты братьев покойного принца. В то время мать Фигхен
несомненно припомнила предсказание каноника-хироманта. Как бы то ни было, она
не замедлила написать своей двоюродной сестре и принести ей свои поздравления.
Ответ на них способен был поощрить нарождающиеся надежды. Елизавета ответила
не только любезно, но и нежно, объявляя себя очень тронутой вниманием, и
просила прислать портрет своей сестры, принцессы Голштинской, матери принца
Петра-Ульриха. Она, по-видимому, собирала коллекцию портретов; не крылось ли в
этом какое-то таинственное указание?

Тайна вдруг разоблачилась. В январе 1742 г. принц Петр-Ульрих, "чортушка",
как обыкновенно звала его императрица Анна Иоанновна, которую беспокоило его
слишком близкое родство с русским царствующим домом, маленький троюродный
брат, мельком виденный Фигхен, исчез из Киля и появился через несколько недель
в Петербурге: Елизавета вызвала его с тем, чтобы объявить его своим
наследником.

Это событие не оставляло места сомнениям. В России, бесспорно, взяла верх
голштинская кровь, кровь матери Фигхен, и восторжествовала она над
брауншвейгской кровью. Голштиния или Брауншвейг, потомство Петра Великого или
потомство его старшего брата Иоанна, умерших без прямых наследников мужского
пола, - вся история русскою царствующего дома с 1725 г. заключалась в этой
дилемме. По-видимому, торжествовала Голштиния, и тотчас же счастье нового
императорского принца, едва установившись, начало уже отражаться на его
скромных родственниках в Германии. Лучи его достигли и Штеттина. В июле 1742
г. отец Фигхен был возведен Фридрихом в чин фельдмаршала - это была
любезность, по-видимому, по адресу Елизаветы и ее племянника. В сентябре
секретарь русского посольства в Берлине привез самой принцессе Цербстской
портрет государыни, обрамленный великолепными брильянтами. В конце того же
года Фигхен отправилась с матерью в Берлин, где знаменитый французский
художник Пэн написал ее портрет. Фигхен знала, что этот портрет должен быть
отправлен в Петербург, где любоваться им будет не одна императрица.

Однако прошел целый год, не принеся с собой более решительных событий. В
конце 1743 г. вся семья оказалась в сборе в Цербсте. Вследствие пресечения
старшей ветви, незадолго перед тем цербстский престол перешел во владение
родного брата Христиана-Авгусга. Весело отпраздновали Рождество среди
небывалого комфорта и веселых предположений насчет будущего, не говоря уже о
более смелых мечтаниях. Не менее весело начали и новый год, когда эстафета,
прискакавшая во весь опор из Берлина, заставила вскочить со своих стульев не
только порывистую Иоанну-Елизавету, но и ее более положительного супруга. На
этот раз оракулы были правы, и хиромантия торжествовала блестящую победу:
эстафета привезла письмо от Брюммера, гофмейстера великого князя Петра,
бывшего Петра-Ульриха Голштинского, и письмо это, адресованное на имя