"Казимир Валишевский. Роман императрицы: Екатерина II " - читать интересную книгу автора

короля, с целью усилить свое влияние... Русские министры, настолько алчные,
что они, кажется, способны были бы торговать самой императрицей, продали
преждевременно свадебный контракт: они получили щедрые дары, а король польский
лишь слова..."

Принцесса Саксонская была шестнадцати лет от роду; она была тщательно
воспитана и представляла подходящую партию; к тому же этот брак должен был
служить основанием обширной комбинации, имевшей целью, согласно замыслам
Бестужева, соединить Россию, Саксонию, Австрию, Голландию и Англию, т.е. три
четверти Европы, против Пруссии и Франции. Эта комбинация не удалась, и
неудаче ее всеми силами способствовал Фридрих. Однако он отказался расстроить
эти планы кандидатурой своей сестры, принцессы Ульрики, которая пришлась бы по
вкусу Елизавете. "Было бы жестоко, - говорил он, - принести в жертву эту
принцессу". На некоторое время он предоставил своего посланника, Мардефельда,
его собственным, довольно ограниченным силам и силам его французского коллеги,
де-ла-Шетарди, также не особенно значительным в то время. Мардефельд находился
в немилости с некоторых пор, и Елизавета подумывала даже о том, чтобы
заставить его отозвать. Что касается де-ла-Шетарди, то, сыграв значительную
роль при восшествии на престол новой императрицы, он сделал ошибку и не
сохранил за собой завоеванного им положения. Он оставил свой пост и,
вернувшись на него, не нашел уже прежних привилегий. Впрочем, его
правительство его не поддерживало и заставляло его поминутно требовать
инструкций. Он даже спрашивал себя: "может быть, король все так же настроен
против намеков на возможность брака великого князя с одной из сестер короля,
сделанных после восшествия на престол императрицы?"

Однако Фридрих не дремал. Мысль об отправке в Петербург портрета,
написанного Пэном в Берлине, исходила от него. Одному из братьев матери
Фигхен, принцу Августу Голштинскому, было поручено преподнести его царице.
Портрет был неважен, по-видимому. Пэн уже состарился. Однако он понравился
императрице и ее племяннику. В решительную минуту, в ноябре 1743 г.,
Мардефельд получил приказание решительно выдвинуть принцессу Цербстскую или,
если она не понравится, одну из принцесс Тессен-Дармштадтских. Не пользуясь
личным влиянием, прусский агент и его французский коллега решили заручиться
помощью двух упомянутых нами лиц, Брюммера и Лестока, и, по свидетельству
де-ла-Шетарди, результатом этого союза была победа. "Они представили
государыне, что принцесса из влиятельного дома не окажется достаточно
покладистой... Они также ловко воспользовались некоторыми духовными лицами,
чтобы внушить ее величеству, что, вследствие незначительного различия между
обеими религиями, католическая принцесса будет опаснее и в этом смысле". Может
быть, орудуя дальше в этом направлении, они подчеркнули и наличность
сговорчивого отца в лице принца Цербстского, который, по словам Шетарди, "был
славным малым сам по себе, хотя и необыкновенно ограниченным". Словом, в
первых числах декабря Елизавета поручила Брюммеру написать письмо,
взволновавшее несколько недель спустя мирный двор, где Екатерина росла под
строгим надзором мадемуазель Кардель.



II.