"Альберт Валентинов. Нарушитель (фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

застегнутый на все "молнии", и выразительно уставился на меня. Я молча
поплелся за скафандром.
Стиснув мне на прощанье плечи, Михаил вбежал в перепускную камеру, и
стальная дверь плавно скользнула в пазах. Теперь он уже принадлежал
другому миру. Я отчетливо представил, как открывается наружный шлюз, как
Михаил отталкивается от корабля и плывет к ракете. Как проникает внутрь,
садится за пилотское кресло...
Резкий звонок заставил меня вздрогнуть. Над внутренним шлюзом
настораживающе замигала лампочка. Михаил возвращался. Зачем?
Машинально проверив, все ли в порядке со скафандром, я подбежал и
двери, облизывая внезапно пересохшие губы.
Дверь отъехала В глубине тускло освещенной камеры стоял Михаил,
неловко привалившись к стене. Лицо его было как алебастровая маска.
- Все пропало! - глухо сказал он.
Не помня себя, я рванул рычаг наружного шлюза и, машинально накинув
предохранительный пояс, прыгнул в космос. Мне показалось, что я прыгнул
в расплавленную реку. Звезда щедро раскидывала плотные волны света. Даже
через скафандр я ощущал их упругие толчки. Планета искрилась весенней
зеленью, как жемчужина, на нее было больно смотреть. Она быстро уходила
вверх и куда-то вбок, но это был обман зрения. Просто я поворачивался
через голову, и скоро в поле зрения попал корабль. Мне показалось, что
прошла вечность, прежде чем я осознал, что случилось, а осознав, чуть не
закричал от ужаса. Корма была изуродована, словно чьи-то злые руки
остервенело рвали ее. А потом бесформенный кусок металла - все, что
осталось от ракеты. Проклятый метеорит! Автоматы рванули корабль
навстречу подходившей ракете. И вот ракета уничтожена, а у нас разбиты
две посадочные дюзы. Теперь посадить корабль невозможно. Он будет
кувыркаться, как кувыркаются остатки ракеты, постепенно удаляясь от нас.
Ничего не оставалось, как уходить к Земле. Главный двигатель, к
счастью, цел. Он забросит нас в солнечную систему, а там вызовем помощь.
... И опять мы шли по бесконечным коридорам, только теперь Михаил
все время отставал. Потом он свернул в свою каюту, и герметическая дверь
отсекла все звуки. Я подумал, что Михаил по складу характера просто не
имел права становиться космонавтом. В экспедиции нельзя обнажать свои
переживания, космос не место для слабых. Мне тоже хотелось кусать локти,
однако я сдержался, не бросился на кровать, в бессильной ярости колотя
кулаками по подушке, а пошел обратно в рубку. Дело прежде всего. Впереди
у нас еще двадцать лет пути. Вот и переживай себе на здоровье, болтаясь
в анабиозной ванне.
Теперь, когда все рухнуло, я не хотел - просто не мог -
задерживаться здесь ни одной лишней секунды и, придя в рубку, заставил
счетную машину рассчитать обратный курс с учетом выхода из строя
вспомогательных дюз. Задача была не из легких, и машине пришлось
поработать. Наконец она закончила и огорчила меня тем, что обратный путь
удлинился на два года.
Пока машина прогоняла через себя миллионы цифр, я сел в кресло и
горестно задумался. Эх, если бы автоматы умели выбирать меньшее из двух
зол! В конце концов что мог сделать крохотный метеорит! Ну прошил бы
корабль насквозь. Так авария была бы ликвидирована в полчаса. А
теперь...