"Альберт Валентинов. Заколдованная планета (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

другой планеты. Внешних различий не было. Может быть, только руки - могучие
широченные лапы. К ним так и просился каменный топор. Но лицо было
великолепное - правильное, изящное, с тонкими изогнутыми бровями под
высоким и гладким, будто из полированного камня, лбом. Такие лбы бывают у
детей, еще не столкнувшихся со сложностями жизни. Под голубым, как и у
цивилизаторов, свитером переливались холмики мускулов. Но они не уродовали
фигуру. Он был красивее всех присутствующих, даже красивее Георга.
Но глаза... Ирина содрогнулась, когда он поднял голову. Глаза были как
хрустальные шарики, наполненные темной водой.
Такриот сидел за столом и пил чай с лимоном. Пол-литровая пиала тонула
в его руке. Ирина ахнула, когда он, мгновенно содрав зубами кожуру, отправил
в рот плод целиком и с хрустом начал жевать. У Ирины, глядя на него, свело
челюсти судорогой, а он истово поднес пиалу к лицу и стал дуть, сложив губы
трубочкой.
- Кик! - В голосе Георга лязгнули властные нотки. - Познакомься с
новым человеком. - Обернувшись, он пояснил: - Это мой подопечный.
Кик обрадованно отставил пиалу, больно сдавил руку Ирины волосатыми
лапами и быстро-быстро заговорил по-такриотски. В глубине его мутных глаз
появилось что-то живое.
- Кик! Она же не понимает по-твоему. Поздоровайся, пожалуйста, как
тебя учили.
Кик поскучнел, вытянулся в струнку и с трудом произнес:
- Здрстуте...
- Здравствуйте, - растерянно сказала Ирина. - Как поживаете? А еще
что-нибудь вы умеете?
Но Кик, совсем растерявшись под строгим взглядом Георга, покраснел и от
смущения потянулся за новым лимоном.
- Этот еще молодой, - усмехнулся Буслаев. - Только-только начал
приобщаться. Познакомьтесь лучше с моим.
Его подопечный орудовал у бильярда. Шары, как пули, летели в лузы.
- Меткость необыкновенная и твердость руки сверх всяких похвал, бывший
лучший копьеметатель племени, - пояснил Буслаев. - Только никак не
избавится от пережитков индивидуализма: терпеть не может проигрывать.
Последнюю фразу он произнес с явным огорчением.
"Кого они мне показывают? - думала Ирина. - Это полудикари какие-то,
а где же цивилизованные такриоты? Или все легенды об успехах цивилизаторов
не более как легенды? Может, поэтому они никого и не пускают к себе?"
Она была в замешательстве и не сумела этого скрыть. Было стыдно, до
боли, до слез, как бывает стыдно человеку, обнаружившему, что он стал
жертвой глупого и жестокого розыгрыша. Все здесь казалось ей мистификацией
-- и этот зал, и такриоты, одетые в костюмы цивилизаторов, и даже сами
цивилизаторы. И, не сдержавшись, она крепко зажмурилась, а из-под ресниц
предательски выдавились слезинки. Буслаев и Георг растерянно переглянулись,
а профессор Сергеев, начальник отряда, ободряюще улыбнулся:
- Не расстраивайтесь. С высоты вашего интеллекта и наивных
представлений о нашей работе на это, конечно, трудно смотреть. Но если вы
спуститесь с высоты, а это вам волейневолей придется сделать, то увидите,
что все, в общем-то, обстоит совсем не так скверно. К сожалению, вы поздно
прилетели. Утром было совещание - обсуждение итогов работы. Стоило бы
поприсутствовать. А пока у вас совершенно естественная реакция для новичка.