"Пер Валё, Май Шёвалль. Человек на балконе" - читать интересную книгу автора

- Ничего особенного, - сказал Меландер. - Мартин забыл, как звали одного
перекупщика, которого двенадцать лет назад мы пытались засадить в тюрьму.
- И вам это удалось?
- Нет, - сказал Меландер.
- И тем не менее ты помнишь об этом?
- Да.
Гюнвальд Ларссон придвинул к себе телефонный справочник, полистал его и
сказал:
- Не пойму, хоть убей, как кто-то может помнить двенадцать лет человека по
фамилии Ларссон.
- Это вовсе не трудно, - с важным видом сказал Меландер.
Зазвонил телефон.
- Первый отдел слушает. Простите? Не понял... Что?.. Детектив ли я? Это
старший криминальный ассистент Ларссон, первый отдел. Простите? Будьте
добры, назовите фамилию еще раз.
Гюнвальд Ларссон вытащил из нагрудного кармана шариковую авторучку и
нацарапал одно слово. Ручку он продолжал держать наготове.
- И что же вам угодно?.. Простите? Не понял... Что? Что?.. Какой морж?..
Морж на балконе?.. Ах, мужчина?.. Так значит, у вас на балконе какой-то
мужчина?
Гюнвальд Ларссон отодвинул в сторону телефонный справочник и придвинул к
себе блокнот. Написал несколько слов на бумаге.
- Да, да, я вас слушаю. Как он выглядит? Да, слышу. Редкие волосы,
зачесанные назад. Большой нос. Понятно. Белая рубашка. Среднего роста, да.
Коричневые брюки. Расстегнуто что? Ага, рубашка. Светло-синие глаза.
- Момент, фру, подождите секундочку. Кое-что не совсем понятно. Так
значит, он стоит на своем собственном балконе?
Гюнвальд Ларссон посмотрел на Меландера, перевел взгляд на Мартина Бека и
пожал плечами. Он принялся ковырять в ухе шариковой ручкой и при этом
продолжал слушать другим ухом.
- Не сердитесь, фру, но ведь этот человек стоит на своем собственном
балконе. И он вас каким-то образом беспокоит? - Ага. Не беспокоит.
Простите? На противоположной стороне улицы? На своем собственном балконе?
- А как вы можете знать, что у него светло-синие глаза? Это, должно быть,
какая-то очень узкая улица. Что? Что вы говорите?.. Момент, милая фру,
подумайте сами. Этот мужчина всего лишь позволил себе стоять на своем
собственном балконе. А что он еще делает? Смотрит вниз на улицу? А что
происходит внизу на улице?.. Ничего? Что вы говорите? Автомобили? Там
играют дети?.. И ночью? Дети там играют и ночью?.. Нет, не играют. Ага, он
стоит на этом балконе и ночью. И что, по-вашему, я должен делать?
Напустить на него полицейских собак?.. Послушайте, фру, у нас нет закона,
который запрещал бы людям стоять на собственном балконе... Хотите заявить
о подглядывании? Господи, милая фру, если бы нам каждый раз заявляли о
таком подглядывании, нам пришлось бы приставить к каждому гражданину трех
полицейских. Благодарен? Мы должны быть благодарны?..
- Грубый? Я грубый? Но послушайте, это уже...
Гюнвальд Ларссон замолчал и остался сидеть, держа трубку в десяти
сантиметрах от уха.
- Она бросила трубку, - изумленно сказал он.
Спустя три секунды он сам швырнул трубку и сказал: