"Мика Валтари. Черный ангел " - читать интересную книгу автора

- Я привык к ней, - ответил я. - И сталь эта - крепче той, что куют
христиане. В сентябре я бежал из лагеря султана Мехмеда, который как раз
закончил строить крепость над Босфором и должен был возвращаться в
Адрианополь. Теперь, когда началась война, ваш император не выдает больше
турецких рабов, которые укрылись в Константинополе.
Она окинула взглядом мою одежду и сказала:
- Твой наряд не похож на рубище раба.
- Верно, не похож, - согласился я. - Почти семь лет я состоял в свите
султана. Султан Мурад возвысил меня, сделав своим псарем, а потом подарил
меня своему сыну. Султан Мехмед, испытав мой ум, читал вместе со мной
греческие и римские книги.
- Как ты попал в рабство к туркам? - поинтересовалась она.
- Я четыре года жил во Флоренции, - объяснил я. - Был в то время
богатым человеком, но мне надоело торговать, и я стал крестоносцем. А турки
взяли меня в плен под Варной.
Ее взгляд приказывал мне продолжать.
- Я служил писцом у кардинала Джулио Чезарини. Когда наша армия была
разгромлена, его конь завяз в болоте и спасавшиеся бегством венгры закололи
кардинала. Ведь в этой битве погиб их молодой король... Мой кардинал
уговорил его нарушить мир, который король клятвенно обещал поддерживать с
турками. Поэтому венгры решили, что кардинал навлек на них проклятие, а
султан Мурад считал нас клятвопреступниками. Но мне он не сделал ничего
плохого, хоть повелел казнить всех остальных пленников, не пожелавших
признать Аллаха и пророка Магомета. Похоже, я говорю слишком много. Извини.
Я долго молчал...
Она покачала головой:
- Ты не утомил меня. Я хочу больше узнать о тебе. Но почему ты не
спрашиваешь, кто я?
- Не спрашиваю... - сказал я. - Мне достаточно того, что ты
существуешь. Не думал, что со мной еще может произойти такое...
Она не поинтересовалась, что я имею в виду. Оглянулась и заметила, что
толпа начала редеть.
- Иди за мной, - шепнула мне, взяла меня за руку и поспешно увлекла
обратно в сумрачную тень огромных бронзовых врат. - Ты - сторонник унии? -
спросила она.
Я пожал плечами:
- Я - латинянин.
- Переступи порог, - велела она.
Внутри мы остановились у самого входа, на том месте, где подкованные
железом сапоги стражников пробили за тысячелетие ямку в мраморном полу.
Люди, которые из страха перед толпой остались в соборе, бросали на нас
любопытные взгляды. Но несмотря на это, она обвила руками мою шею и
поцеловала меня.
- Это - в честь праздника святого Спиридона, - заявила она и
перекрестилась на греческий лад. - Только от Отца, а не от Сына! И пусть
мой христианский поцелуй скрепит нашу взаимную приязнь и не даст нам забыть
друг друга. Скоро за мной придут сюда слуги моего отца.
Ее щеки горели, а поцелуй не был христианским. От нее пахло
гиацинтами. Высокие дуги бровей казались тоненькими синими линиями. На
губах алела красная помада, как это принято у знатных женщин