"Сергей Валяев. Атомный П-Ц (литературный киносценарий) " - читать интересную книгу автора

Москве-реке плыли трамвайчики, но теперь под старенькую песенку: "В синем
воздухе растаяв, все звучат слова: "А любовь не умирает, а любовь жива!""
Нет, жить хорошо и умирать не хочется. Когда-то это произойдет, сомнений
нет, но разлагаться на частицы от того, что какая-то вошь решила исполнить
роль неба? Простите-простите. Ничего личного, как говорится, но проблему
надо решать - и решать быстро и принципиально.
Полагаю, что аэрофлотского полета в городок Снежинск не избежать. Не люблю
самолеты - они иногда падают, да делать нечего: нужно перемахнуть через
широты и долготы нашей раздольной отчизны. Как это уже, очевидно, сделал
гражданин Нестеровой, хотя тотальная проверка всех воздушных линий ничего
не дала. Но, думаю, здесь: или в Москве, или в области; схоронился до
известного только ему часа Ч.
Контора и все остальные профилактические военизированные службы
"прочесывают местность", однако искать сумасшедшего в десятимиллионном
мегаполисе занятие бесперспективное? Во всяком случае, по временным
срокам.
Не знаю, насколько господин Нестеровой В.Г. безумен, но все делает
правильно, и не только правильно, а еще и с куражной дурью. Мог бы и не
сочинять экспрессивного письмеца, ан нет, хочет взорвать портативную
атомную чушку именно с сознанием полного удовлетворения своей правоты,
силы и безнаказанности.
Не мечтает ли он в безумной мести своей обрести бессмертие имени своего.
Не знаю-не знаю. Терять ему нечего: физически существовать ядерщику
осталось по утверждению медицины около трех месяцев. Почему бы это время
не использовать в прикладных целях и войти в историю человечества - войти,
правда, с черного хода.
Если не удается реализовать самолюбивые устремления, а время, отпущенное
Богом, истекает, почему бы на прощание не хрястнуть дверью. И так, чтобы
всех стошнило перед ликом, выражаясь красиво, вечности.
Впрочем, у человечества есть шанс закончить свое существование не через
три дня, а, возможно, через триста тридцать три столетия. Для этого нужно
совсем немного: вовремя обнаружить сумасшедшего экстремиста с ядерным
ранцем за плечами.


Я прыгаю в джип и, ведя телефонные переговоры по проблеме, мчусь в дом
родной. Там собираю "джентльменский набор menhanter", необходимый для
работы в условиях приближенных к боевым и через полтора часа уже болтаюсь
в ревущей дюралюминиевой трубе с такими же крыльями - болтаюсь над
облаками, похожими на заснеженные горные пики, подсвеченные розоватым, как
пятки поющих архангелов, светилом.
Четырехчасовой полет у вечернего солнца проходит нормально: я ем
аэрофлотскую жилистую куру, пью сок манго, любуюсь стандартными ножками
прелестной стюардессы и размышляю о времени и обо всех нас, живущих в нем.
Такое впечатление, что мы проживем на гигантской пороховой бочке. И знаем
об этом да попривыкли и особенно не ропщем на судьбу, уповая на Бога и
добрый случай, который убережет от дурня, размахивающего коптящим атомным
факелом.
Как нельзя раненую крысину загонять в угол, так нельзя человека доводить
до крайности. Отчаяние и безнадежность - страшная и разрушительная сила. И