"Сергей Валяев. Атомный П-Ц (литературный киносценарий) " - читать интересную книгу автора

причинам. Прощальное письмо обнаружил младший брат ученого по имени Вадим,
когда вернулся из командировки; письмо примерно следующего содержания: так
жить нельзя и так жить не хочу. Будь все проклято. Власть получит
напоследок то, что заслужила. Всем будет праздничный ужин. И детский
рисунок, где изображена взрывающаяся бомбочка: бум!
Разумеется, можно было бы и не обращать на этот бред внимания, да вот в
чем дело: Вадим Германович Нестеровой, младший брат идущего на Москву
ученого с ядерным ранцем, подумав сутки, обратился в соответствующие
органы. И выяснилось, что Виктор Германович Нестеровой, этот самый
ученый-атомщик, частенько делился с братом своей заветной мечтой взорвать
ядерный ранец на Красной площади. Младший брат не верил, считая, что
Виктор находится в маниакально-депрессивном состоянии по причине общего
облучения гамма-частицами и ухода молоденькой жены - ухода к столичному
академику Фридману. И поэтому не придавал значения словам, равно как и
записке. Однако, будучи человеком обстоятельным, Вадим Германович решил
проверить наличие секретного боевого снаряжения на закрытом складе
Федерального ядерного центра, где оба брата занимались исследовательской
работой. И что же? Один комплект ранца с ядерным запалом пропал. Как
удалось атомщику пронести его через систему контроля и защиты - никому
неизвестно, да и не так сейчас важно. Главное, упущено время: фора у
Нестерового двое-трое суток. За это время он уже мог расплавить
кремлевскую брусчатку - и расплавить не раз. И по каким-то неведомым
причинам этого не сделал. То ли не добрался до первопрестольной, то ли
пережидает охоту на него, им же спровоцированную, то ли имеется еще некая
причина? С точки зрения здравого смысла ядерщик действовал, как даун в
бане, не понимающий назначения мыла, мочалки и шайки.
Человек, который действительно мечтает совершить нечто сверхъестественное,
как в данном случае, не будет об этом уведомлять общественность письмецом.
Следовательно, мы имеем угрозу, позу, игру на публику, истерику, желание
привлечь внимание к своей персоне. Внимание кого? Не молодой ли женушки,
ушедшей к академику Фридману Исааку Израильевичу.
- Какая поза, какая игра на публику? - не понял Старков. - Алекс, он
психопат, лечился у невропатолога, жена бросила: затрахал ревностью. -
Передал фотографию. - Такого место в Кащенко. Облучил, опять же свой конец
и решил заделать всем нам..., - и мой товарищ употребил народное словцо в
рифму, частенько используемое нами в кризисных ситуациях.
Любители азартных игрищ на свежем воздухе зашумели - начался первый забег:
лошадки, выбивая гравий из-под копыт, махнули наперегонки. Я посмотрел на
фото: нейтральное лицо НТРовского труженика, бывшего комсомольца и
общественного активиста. Никаких особых примет, разве что залысина, весьма
заметная для тридцатитрехлетнего возраста. Глаза чуть раскосые и грустные,
напряженная улыбочка, узкие губы - признак капризности и мнительности.
Нельзя утверждать, что перед нами явный психопатный малый, скорее
стандартный м.н.с. советской-совковой системы, когда-то получающий за
добросовестное протирание штанов свои кровные сто десять рубликов.
- А сколько ему сейчас? - вернул фотографию.
- Прибавь пять, - ответил полковник и загорланил: - Давай, Фея! Давай,
тяни, любовь моя!
Смешно: имеется прямая угроза всей планете, а сотрудник службы
безопасности горланит кобыле Фее, чтобы она веселее перебирала своими