"Сергей Валяев. Трупоукладчик" - читать интересную книгу автора

Это очень впечатляет, хотя никогда не следует пулять таким образом, за
исключением "дог-энд-пони шоу" (американская идиома, обозначающая эффектное
зрелище, рассчитанное на лохов, то есть малокомпетентных людишек). Я же
себе позволил подобное по душевной слабости к дешевым фейерверкам. Отметил
успешное окончание ударного труда. Что и говорить, жатва кровавая выдалась
жаркой. Увы, такое время. Время, повторюсь, собирать трупы и складировать
их.
Считаю, что шансы наши были равны. Почти. Просто мне чуть повезло.
Фарт в бойне - большое преимущество, это правда.
А вот повезло ли моему боевому другу? По запаху медвежьего дерьма я
отправился на поиски его. И обнаружил в трухе и цветках, срезанных пулями.
Котэ лежал на спине с задумчивостью новорожденного дауна. Глаза его, широко
распахнутые в мир, иногда мигали, что доказывало жизнедеятельность всего
организма. Потом мой товарищ почмокал губами и стыдливо признался:
- Саша, я того... обосрался. Весь.
Я нюхнул попорченного таежного воздуха, осмотрелся и сказал, точно
подводя итог всему происшедшему в этом милом, медвежьем углу:
- Ну и хорошо. Значит, будем жить.
Мы вернулись к реке. По двум существенным причинам. Первая - чтобы не
потеряться в таежной глухомани; вторая - чтобы соблюсти гигиену тела и
духа. После водных процедур путь наш был продолжен. Кото чувствовал себя
прекрасно. В новых армейских галифе. И на мне. И даже затянул песенную оду
на родном языке. На мое неудовольствие, что я ничего не понимаю, он
зловредно пыхтел: песня помогает выживать. Людям. В экстремальных условиях.
Но на понятном им языке, плевался я и требовал исполнения русских,
народных. Котэ игнорировал меня, и тогда я предупредил его, что терпение
мое лопается и сейчас он поползет самостоятельно, как пехотинец на танковом
полигоне. Кото тотчас же прекратил ор и принялся рассказывать анекдоты. На
моем родном языке. Про евреев. Что уже было смешно как факт.
На работе умирает старый еврей. Другого старого еврея посылают
подготовить его жену. Тот приходит по адресу, звонит в квартиру: "Простите,
здесь живет вдова Рабиновича?" - "Простите, я не вдова!" - "Поспорим?!"
Я. Ха-ха! Ох-хо-хо!
Старший брат уезжает в Израиль и предупреждает младшего: "Абраша,
письмо с красными чернилами пришлю, все хорошо; синие чернила - все плохо".
Уехал. Через неделю младшенький Абраша получает весточку. Синими чернилами.
Расстроился за брата. Да в самом конце письма приписка: "Чтоб я так жил,
как здесь можно достать красные чернила".
Я. Ха-ха! Не смешно! (Сваливая тело друга.) Привал.
Котэ, засранец такой, удивился, какой привал, можно ещё пяток
километров вдоль водной магистрали. Тогда я сказал, что мне проще пустить
его в расход, чем тащить. Пяток километров. На этом наш спор закончился.
Тем более нас окружали сумерки и надо было готовиться к отражению темных
сил.
Я, как меня учили, соорудил что-то наподобие шалашного блиндажа с
кострищем, развел огонь. Кото, гнездясь на ельничке, морщился от боли и
неудобств походной жизни. Я осмотрел его ноги - они распухли в ступнях. Я
покачал головой. Мой друг, пытаясь увидеть свои поврежденные конечности,
спросил:
- Чего? Хуево?