"Сергей Валяев. Трупоукладчик" - читать интересную книгу автора

- И я увсегда готов! Ну-с! Поздравляю вас с горячим полком, с
березовым веничком, с добрым здоровьицем! - И с этими благословляющими
словами мы нырнули в парилку.
Мать моя жизнь! Душа моя, взвизгнув от пара-дара и удовольствия,
воспарила вверх, бросив на время бренное тело, которое пласталось на
горячей полке. И тело мое, нещадно стегаемое душистым, ядреным, березовым
веничком, было счастливо и бессмертно.
2. ПЯТАЯ КОЛОННА (ПЕДЕРАСТИЧЕСКАЯ)
День Победы я встречал ударным трудом. В поле. А точнее, на грядках.
Была майская жара - и мой частнособственнический огородик требовал воды.
Много воды. Наверное, в другой жизни я трудился мелиоратором. Или
водовозной клячей.
Когда утолил жажду всей, кажется, планеты и плюхнулся на крыльцо,
чтобы совершить то же самое для своего обезвоженного организма, с танковым
гулом появился джип. Хорошо мне знакомый. Коробкой передач. И теми, кто
находился в его пыльном салоне. Видимо, желая, чтобы сие механизированное
недоразумение исчезло из прекрасной природы, я уронил лицо в ведро. С
шампанским. Из родного колодца.
Признаюсь, ещё утром смутные предчувствия... И то верно, как может
существовать мир без моего вмешательства? Порой грубого - вплоть до
летального исхода. Для некоторых членов общества РФ, уверовавших, что они
цапнули Творца за бороду. Нехорошо и опасно отрываться от земной тверди. И
народа. Народ знает каждого форшмака, то есть негодяя, и терпит его до
поры, до времени. Чтобы потом спустить его в бурные сточные воды истории. В
качестве либо политического трупа, либо дерьма. Что одно и то же, по-моему.
Вынырнув из прохладных глубин ведра, я обнаружил, что двое, генерал
Матешко и рядовой по жизни Панин, уже идут по дорожке. И по мою душу.
Кобельсдох Педро вместо того, чтобы мужественно, как пограничный пес
Алый, охранять рубежи родины от шпионов, щенячил под ногами гостей.
Я вздохнул полной грудью - не иначе, новые безобразия в нашей
многострадальной отчизне?
Повторим за классиком: запрягаем мы кобылку истории долго, но уж ежели
запряжем каурую - поберегись! Понесет она нас, родная, по бездорожью с
таким треском и ускорением, что все нации мира обмирают от страха и ужаса:
ба! Что за дикий и чумовой народец ухлебается на телеге, гремя костями и
вставными фиксами? А в ответ - ор, гогот да добрый мат, мол, запендюхи вы
все, от Алеут до Ямайки; в сторону, мать вашу так, а то, не дай Бог,
шершавым, азиатским колесом...
- Здорово, пахарь земли русской! Как всходы? - громко поприветствовали
меня друзья-бездельники. - Когда жрать картошку? В мундире?
- А пошли вы, - огрызнулся я и заметил им, что к честному огороднику
приходят не тогда, когда он хрустит своим хребетным тростником на грядках,
а уже после завершения битвы за урожай. Нехорошо.
Приятели развели руками: дела, хозяин, дела. На грядках общественного
правопорядка.
Оказывается, по случаю Победы все охранительные службы столицы были
подняты по тревоге. Власть, видимо, решила, что ветераны, звенящие орденами
и медалями, пойдут на штурм Кремля. Под алыми стягами.
Однако штурм не состоялся. Противоборствующие стороны сдержали свои
чувства и разошлись мирно: монархический Кремль остался гореть золотыми