"Сергей Валяев. Экстремист" - читать интересную книгу автора

поднял палец к потолку уютного холла с архаичной пальмой в кадушке. - Вчера
употребили. - Смотрел на меня снизу вверх.
- И что?
- Купались в полночь.
- И все? - удивился я.
- Нет, не все, - сварливо огрызнулся. - Переплыли речку и, пожалуйста,
конфликт с местным населением. Нехорошо. Нам эти неприятности, сами
понимаете... У нас тут и уважаемые люди отдыхают.
- Вот это непорядок, черт, - цокнул я. - Беспокоить деревню. - И
приказал. - Никитин, группу сюда. Глянем, что нам родина подарила. - Под
ручку выпроваживал коменданта. - Не волнуйтесь. Все будет тики-так.
- Как? - не поняли меня.
- Все будет хорошо, товарищ комендант.
- Я на вас рассчитываю, Александр Владимирович.
- Всегда ваш, - и наконец удалил исполнительного искусствоведа из
флигелька.
Боюсь, что полковник Орехов поступил опрометчиво, решив, что во мне
живет Макаренко, который воспитывал будущее молодой революционной
республики добрым словом. И с чекистским маузером у виска. А последнее, как
известно, убеждает сильнее любого слова.
Когда группа собралась в холле, то желание у меня возникло одно -
использовать пальму в кадушечке, как палицу. Однако я любил карликовые
финиковые растения. А маузер мне забыли подарить. Пришлось говорить на
языке масс. Смысл моей речи заключался в следующем, если давать её в
переводе:
- Дорогие друзья! Я рад видеть ваши лица, утомленные Бахусом! Так жить
нельзя, товарищи. Или работаем, или я вас, сукиных и тудыкиных детей... И
предупреждаю, о каждом из вас я знаю больше, чем вы все вместе обо мне.
Я умею быть красноречив, это правда. Приятели, зная об этой моей
слабости, спокойно обустраивались в своих кельях. Молодой коллектив же
находился в глубокой задумчивости.
- Познакомимся поближе, - предложил я.
Все с опаской начали переглядываться: кто первым на заклание?
- Вон... товарищ у пальмы. За листиками. Как Адам в раю.
- А чего я? - забубнил добродушный малый размером с дубовый буфет. -
Как что, так я?
- Арсений Шухов, так? Выйди, любезный, из кущей. Десантник, да?
- Ну.
- Гну, - ответил я. - Вчера десантировался к дояркам?
Закатив глаза к потолку, боец затоптался и задышал, как бегемот у
водопоя. Верно, поход в огороды проходил трудно на незнакомой местности.
Тому свидетельствовала скользящая садина на скуле. Да поскольку шрамы
украшают мужчину, я решил не обращать внимания на следы ночного боя.
Вторым номером выступал Станислав Куралев. Этот малый служил в войсках
спецназначения, то есть в диверсионных. Это отложило на его характер
отпечаток - был ехиден и зануден. Все-таки месячные марш-броски на
выживание в отрогах Гималаев не морская прогулка на лайнере вокруг света -
с любимой в одной каюте.
- Держи! - крикнул я и швырнул пустую бутылку, случайно подвернувшуюся
под руку.