"Сергей Валяев. Провокатор" - читать интересную книгу автора

Александрова.
Верно, О. Александрова - моя жена. Когда супруга работает в бульварной
газетенке, то чувствуешь себя однозначно холостым.
- Оксана, остановись, - требую я каждый раз, когда любимая жена
собирается в очередную командировку. - Посмотри на себя. Ты разве баба? Ты
не баба - у тебя ноги марафонца, грудь девальвирует, как рубль, и где,
прости, твоя задница, помнится, на студенческой скамье она была заметна для
моего минусового зрения?
- Купи слуховой аппарат, - шутит О. Александрова, переворачивая
квартиру вверх дном.
- Так жить нельзя, - брюзжу я и снимаю с печатной машинки штопаный
бюстгальтер. - У тебя психология гонца. Кстати, раньше гонцу за плохие
известия отрубали голову.
- Мы несем только добрые известия! - кричит из комнаты любимая. - Ты не
встречал лифчик?
- Встреча состоялась, - отвечаю. - Купи себе, пожалуйста, приличное
нижнее белье.
- На что? - вбегает на кухню О. Александрова. Грудь у нее холеная и
холодная. - Прекрати лапать.
- Не оплатим квартиру, а купим тебе...
- Нет, тебе, - смеется, - куплю трусы. Кумачовые.
- Зачем?
- В каком смысле, Александров?
- В смысле цвета.
- Ты у нас патриот. Пришла, говорят, директива: все патриоты должны
носить кумачовые трусы.
- Что за аполитичные речи, собкор? Чему вы учите молодежь на страницах
вашей газетки?..
Я хочу развить нужную мысль, но не успеваю - журналистка ойкает, точно
так она кричит в постели, когда я, уловив нечаянный случай и ее новобрачную
грудь, покушаюсь на девичью честь.
- В чем дело? - удивляюсь.
- Ой-ой-ой, - причитает, роясь в сумке, - совсем забыла, миленький!
Завтра суд. Судят одного урода. У меня заметка готова. Только приговора нет.
Пойди-пойди, я тебя прошу. Твоя девочка просит.
- Не пойду я, - отвечаю. - Занят.
- Чем занят?
- Работой.
- Работой? Сутками стучать на машинке, дятел!
- Так вот, да? - обижаюсь.
- Ну пойди к людям, - ластится. - Они хорошие. Они не кусаются.
Выслушаешь приговор - впиши. И отнеси в редакцию.
- День потерян.
- Один денек ради меня? - Чмокает в щеку.
- Ну хорошо, - сдаюсь. - Но больше не называй меня птицей.
- Ой, моя радость! Конечно же! Я буду называть тебя только по имени и
отчеству. А по возвращении подарю трусы.
- Прекрати! - реву я.
Но она упорхнула, О. Александрова, дурочка, собкор, жена и гонец за
сенсациями. А я остался один, как птица на дереве. Некоторые птахи,