"Сергей Валяев. Кровавый передел" - читать интересную книгу автора

кефир из бутылки. Полезно для ослабленного организма. Однажды вертолет
развалился в горах и трое суток мы сидели на пике Коммунизма и питались
железным мясом горного козла. Ну и что? Козел - достойная пища в
экстремальных условиях.
- Ты на сколько? - спрашивают меня. Зачем? Когда жена спрашивает у
мужа, на сколько лет он уезжает, жди ветвистых рогов по возвращении из
срочной командировки.
- Дня на три, - отвечаю честно. И, подобравшись сзади, сжимаю ее
плотные, провинциальные груди; мну их, как хлебопашец землю. - Ты мне ничего
не хочешь... сказать? На прощание.
- Говорить не хочу... на ходу, - ответила. Кивнула на плоский экран.
Там двое занимались любовью. И что странно: в уютной домашней постели.
Посмотри, как надо... А у тебя все на лету...
- Тогда прости. - Чмокнул в нейтральную щеку. - Исчезаю... И постарайся
не изменять... Убью...
- Щас, - отвечает жена. И лениво отмахивает рукой. - Привет
колониальным народам!
И в этом она права. Права в том, что я ее не убью. Зачем уничтожать
того, кто тебе безразличен, как чугунная крышка канализационного люка.
Закрывает дыру люка на дороге - и слава коммунальным службам.
Через час мы были уже в воздухе. Тяжелый военно-транспортный самолет со
свирепым ревом глотал ночное пространство. Алые пожары далекого восхода
пылали у горизонта. Мы летели к огням мировой революции? Или это миражи
огней мирового революционного пожара? Во всяком случае, было красиво.
Кровавые отблески плясали на лицах, искажая их, и я подумал, что мы все
обречены стоять у мертвого огня и делать вид, что этот огонь живой.
Солнце же в среднеазиатской прерии было живее всего живого. Казалось,
что мы плавимся, как масло на сковороде. Небо было выбелено, точно простыня.
И еще была местная, мутная, с красно-коричневой глиной река. Областной Нил.
Но без крокодилов. У реки разбит наш охотничий лагерь. Днем он вымирал - мы
с Хлебовым лежали в палатке и мечтали о Северном или Южном полюсе. Мой друг
и товарищ пил. И пил много. Наверное, в его роду были сапожники.
- Ты много пьешь, Глебушка, - сказал я.
- Я знаю, - ответил он. - А почему бы и не пить?.. Жизнь как сон... Сон
как жизнь!.. Сон разума порождает чу-чу-чудовищщ! Я прав, Саша?
- Не знаю, - ответил я.
- Погляди вокруг, мой друг: безумный-безумный мир!
- Ну?
- Ты понимаешь, о каком мире я говорю? Не о "миру - мир"... Нет,
вовсе... Если бы понимал, пил!..
- Спи, - не выдержал я.
- Ппповторяю: сон разума порррождает чу-чу-чудовищ!.. Кого мы охраняем,
Сашка?.. Кого?
Я молчал. Зачем что-то говорить? Когда язык шершавый, как наждак. Когда
солнце бьет из зенита прямой наводкой. Когда слова улетучиваются, как плевки
из горячего песка.
- Молчишь?.. Молчи! - страдал мой друг. - А я могу ответить: охраняем
тела... Оболочки... Пустоты!.. - Запрокинул голову, щетинистый кадык
задергался, как ружейный курок. - Так о чем это я?.. Пустоты!.. А вот кто
будет охранять наши души?.. Спасите наши души! SOS! SOS! SOS!.. Ты,