"Джек Венс. Лунная моль {вариант}" - читать интересную книгу автора

Джек ВЕНС

ЛУННАЯ МОЛЬ




Джонку строили по самым строгим канонам сиренского мастерства, то
есть настолько близко к абсолютному совершенству, насколько это может
заметить человеческий глаз. Доски цвета темного воска соединялись
пластиковыми заклепками, заделанными вровень с поверхностью и гладко
отполированными. Что же касается стиля, то джонка была массивной,
собранной из больших бревен и устойчивой как континент, однако силуэт ее
нельзя было назвать тяжеловесным или бесформенным. Нос выгибался как
лебединая грудь, форштевень высоко поднимался, изгибаясь затем вперед и
поддерживая железный фонарь. Двери сделали из кусков темно-зеленого с
прожилками дерева, окна состояли из множества сегментов: в переплет
вставляли квадратные пластины слюды, окрашенные в розовый, голубой,
бледно-зеленый и фиолетовый цвета. На носу размещались прислуга и
невольники, а посредине - две спальные каюты, столовая и салон с выходом
на кормовой наблюдательный мостик.
Так выглядела джонка Эдвера Тиссела, но факт обладания ею не вызывал
у него ни удовлетворения, ни гордости. Прекрасный некогда корабль
находился теперь в плачевном состоянии. Ковры вытерлись, резные ширмы
выщербились, а железный фонарь на носу проржавел и перекосился. Семьдесят
лет назад первый хозяин, принимая только что построенную джонку, выразил
мастеру свое восхищение и сам получил от этого немалые выгоды, поскольку
сделка (сам процесс был больше, чем просто сдача-приемка объекта)
увеличивала престиж и того и другого. Однако те времена давно миновали, и
теперь джонка не повышала ничьего престижа. Эдвер Тиссел, находившийся на
Сирене всего три месяца, прекрасно видел этот недостаток, но ничего не мог
сделать: другой джонки ему достать не удалось. Сейчас он сидел на кормовой
палубе, практикуясь в игре на ганге, инструменте, напоминавшем цитру,
размером чуть больше его руки. Метрах в ста от него волны омывали полосу
белом пляжа, за которым росли джунгли, а на фоне неба рисовался контур
изрезанных черных гор. Беглый, приглушенный свет Мирэйл продирался сквозь
завесу из паутины, а поверхность океана колыхалась и сверкала оттенками
перламутра. Зрелище это было для Тиссела таким же знакомым, хоть и не
таким скучным, как ганга, на которой он играл по два часа ежедневно,
бренча сиренские гаммы и аккорды и проигрывая простые фразы. Он отложил
гангу и взял зашинко, небольшой резонансный ящичек с клавишами, которые
нажимали правой рукой. Нажатие на клавиши проталкивало воздух через
находящиеся внутри свистульки, извлекая звуки как при игре на гармонике.
Тиссел пробежал с дюжину быстрых гамм, сделав при этом не слишком много
ошибок. Из шести инструментов, которыми он решил овладеть, зашинко
оказался самым послушным (разумеется, за исключением химеркина -
клекочущей и стучащей конструкции из дерева и камня, используемой только
для общения с невольниками).
Тиссел тренировался еще минут десять, после чего отложил зашинко и