"Джек Вэнс. Звуки" - читать интересную книгу автора

меня. Я отчетливо увидел его лицо. У него было мое лицо и мои манеры, он -
это я.
Зеленый день кончается. Зеленое солнце склоняется к гори зонту, и звуки
становятся все тише. Но на этот раз они не исчезают. Они звучат, как
увертюра... Что это значит? Другая музыка? Глухая злоба, скрежет шестерен.
Все исчезает.
Зеленое солнце заходит в пестром венке света, похожем на павлиньи
перья. Музыка звучит тише.
На западе сгущаются сумерки, на востоке разгорается новое зарево. С
востока приходят звуки, перемешанные с цветами: розовым, оранжевым,
лавандовым. Обрывки облаков сгорают в море пламени. Теперь все небо озаряет
золотое сияние.
Музыка снова набирает силу. Восходит новое солнце - гигантский золотой
шар. Музыка превращается в гимн радости, сбывшихся желаний, новой силы, и
снова эту гармонию пронизывает фальшивая нота.
В небе парит тень космического корабля, она скользит в лучах солнца,
зависает над лугом, вспыхивают посадочные дюзы.
Корабль опускается.
Я слышу голоса... человеческие голоса.
Музыка исчезает... мраморные строения... сверкающие одежды... шелковые
города... все они уходят от меня.

3

Галиспелл задумчиво поскреб подбородок.
- Ну, что вы об этом думаете? - озабоченно спросил капитан Хесс.
Галиспелл несколько минут смотрел на него.
- Что было после того, как вы взяли его на борт? Вы видели что-нибудь
из тех феноменов, которые он тут описывает?
- Нет, ничего подобного, - капитан Хесс покачал массивной головой. -
Надо признаться, эта система кишмя кишит гаснущими звездами,
фосфоресцирующими планетами и мертвыми солнцами. Может, все эти явления
как-то связаны с его видениями. Он нам вовсе не обрадовался, это было видно.
Он стоял и смотрел как бы сквозь нас.
Я сказал ему: "Пойдемте, поешьте, тогда этот мир будет выглядеть
совершенно по-другому". Тогда он медленно пошел к нам, словно ноги
отказывались ему повиноваться.
Спрашивать его о чем-либо было бессмысленно. Мы подобрали его, взяли в
грузовой трюм его корабль и стартовали. Весь полет он держался в стороне от
всех, ни с кем не говорил, просто бродил по кораблю.
У него была странная манера время от времени прижимать руки к лицу.
Однажды я спросил его, хорошо ли он себя чувствует и не хочется ли ему пойти
к доктору, но он ответил, что с ним все в порядке. Вот, собственно, и все,
что я знаю об этом человеке.
Мы достигли Солнечной системы и подошли к Земле. Мне рассказали потом,
что произошло, я в это время был на капитанском мостике.
Когда Земля стала расти на экранах, Эванса охватило ясно видимое
беспокойство, голова его моталась взад-вперед. Когда до Земли осталась
тысяча миль, он в ярости вскочил.
"Шум - воскликнул он. - Ужасный шум!" - потом побежал вниз, забрался в