"Уве Вандрей. Тишина всегда настораживает " - читать интересную книгу автора

Заткнитесь! И остальные - тоже!
Шпербер осмотрелся. Больше сотни человек находились в ожидании, в
напряжении, как при объявлении результатов лотереи. Задние пытались
пробиться взглядом через впереди сидящих. Но там, перед первыми рядами, еще
ничего не происходило.
Большинство парней были очень молоды. Он различал в гуле их голосов
диалекты - баварский, Рурской области, швабский, северогерманский.
Тем временем стало потише. Многие вытягивали шеи, чтобы найти
возможность увидеть первые ряды в просветах между голов впереди сидящих.
Там, на свободном пространстве, собрались военнослужащие, которые что-то
оживленно обсуждали. Один из них, в форменной одежде, стоял у выхода из зала
и смотрел наружу. Очевидно, пожирал взглядом какую-то важную персону. Во
всяком случае, держался он навытяжку. Все это очень напоминало театр. Вдруг
стоявший у двери подскочил к кому-то вошедшему, наверное из начальства, с
желтой нашивкой, отдал ему честь и что-то сказал. Тот ответил на
приветствие, вышел вперед, встал перед рядами сидящих новобранцев и
скомандовал: "Встать!" За исключением трех-четырех разинь все вскочили с
мест. Кто-то сбоку зашипел на вскочивших: "Руки вон из карманов! Стоять
смирно!"
В зал вошел мужчина постарше, с серебряными галунами на форменной
одежде. Решительно прошел на несколько шагов вперед. Остановился. Тот, с
желтой нашивкой, быстро приблизился к нему и отдал честь.
- Седьмая батарея собрана для приветственной церемонии! - Он сказал это
так, что все в зале услыхали его слова.
- Благодарю, - ответил вошедший начальник и, повернувшись к залу,
крикнул баритоном: - Здравствуйте, солдаты!
Ответ зала был очень вялым. Шпербер вообще промолчал: он не
вдохновился. Да и все равно никто не услышал бы его голоса.
- Господа, я вас очень плохо расслышал, - сказал начальник. - Еще раз -
здравствуйте!
Теперь ответ зала был уже поживей. Некоторые новобранцы ухмылялись.
Шперберу все это казалось комичным, сжатые губы его расклеились, но для
громкого и четкого ответа на приветствие этого усилия было явно
недостаточно.
- Итак, господа, зовут меня капитаном Бустером. Я командир батареи и
ваш старший начальник. Четырнадцать недель мы будем жить с вами бок о бок.
Вы знаете, что в зенитных войсках начальное обучение продолжается три
месяца. Надеюсь, вы пройдете его успешно и мы поймем друг друга. Вы скоро
привыкнете к новой для вас обстановке. Какое-то время вам придется мириться
с некоторыми неудобствами, но зато вы узнаете, что такое солдатское
товарищество: один за всех и все за одного. Кроме того, вы ощутите, что
делаете общее дело с союзниками по НАТО, познаете на практике демократию и
наш основной закон. Вы поймете, что значит защищать свободу от воинствующего
коммунизма.
Затем капитан Бустер говорил о высшем военном командовании в мирное
время. Все головы повернулись вслед за согнутой в локте рукой капитана,
направленной на портрет федерального президента, обрамленный черной рамкой,
не похожей, однако, на траурную, и чем-то напомнившей крест на стене.
Несколько секунд молчания в честь президента, и старший начальник обратился
теперь к иному авторитету - живому, стоящему рядом с ним. И такой же жест