"Уве Вандрей. Тишина всегда настораживает " - читать интересную книгу автора

Ну вот, готов. Мотылек полетел. Если командир желает обязательно
лицезреть Йохена, пусть смирится с тем, что у него мятый узел на галстуке.
Шпербер встал навытяжку, будто аршин проглотил.
- У меня донесение, - начал Бустер, - вы знаете, о чем я говорю. Что вы
скажете об этом, канонир Шпербер? Вольно.
- Я не знаю, в чем дело, господин капитан.
- На меня, как на командира батареи, возложена обязанность заботиться о
каждом из вас. Поэтому я спрашиваю сейчас не как старший начальник, а как,
так сказать, старший товарищ, которому вы должны довериться. Канонир
Шпербер, в конце недели вы в единственном числе остались ночевать в казарме.
Большинство солдат используют первый свободный конец недели, который им
предоставляется. Садитесь.
Шпербер сел на стул перед столом Бустера.
- У вас неприятности?
- Нет. Откуда?
Ему было неясно, куда клонит Бустер. Речь шла об этом донесении или...
Иногда для того, чтобы как следует погулять в конце недели, продолжил
Бустер, требуется немало денег. Он знает, солдатское денежное содержание
скромное. Может быть, Шпербер нуждается в деньгах?
Нет. Шпербер больше не может ничего добавить по этому делу, которое,
как он полагает, собственно, и не является никаким делом. Но ему очень
хотелось бы узнать от господина капитана Бустера, почему воскресная прогулка
по расположению батареи вызывает столь сильное подозрение.
Пусть Шпербер не ломает голову, делу уже дан надлежащий ход.
Что это означает?
Вопросы безопасности такого рода в самой части не расследуют. Это дело
МАД,[12] военной контрразведки. Для него же, капитана Бустера, Шпербер
останется канониром Шпербером, таким, какой он есть, и командир батареи
хочет и должен составить свое мнение о нем только на основании официальных
результатов о прохождении им службы и письменных характеристик его
инструкторов. Но эс-два,[13] офицер безопасности, хочет его видеть. Теперь
Шперберу предстоит явиться к нему.
Бустер протянул руку. Это кое-что значило в данной ситуации, но Шпербер
нехотя пожал ее.

* * *

Эс-два, обосновавшийся в штабе подразделения, тщательно сверил личные
данные.
Не состоял ли Шпербер до службы в какой-нибудь молодежной группе?
Нет.
В студенческой организации?
Нет.
А в политической партии?
Нет.
Не проживает ли кто-либо из его родственников или знакомых в ГДР или в
каком-либо другом государстве восточного блока?
Нет. А здесь что - допрос?
Шпербер может не отвечать. Ничего. Ни слова. Но он, эс-два, не
советовал бы так поступать.