"Карел Ванек. Приключения бравого солдата Швейка в русском плену." - читать интересную книгу автора

- На, сделай себе тоже такую ножку! Они ее называют "козья ножка". Черт ее
знает, что это такое! Ну вот, товарищи, мы скоро всю Россию узнаем, только
потихоньку да помаленьку. Хорошо! Да-да!.. ...мать!
Через десять минут их снова окружили русские новобранцы, возвращавшиеся с
военных упражнений. Заметив швейкову трубку, они загоготали от
удовольствия.
- Вот, пан, хорошо! Трубка у него здоровая! Ну как, земляк, скоро война
кончится? Много у вас офицеров?
И Швейк, чувствуя удовольствие от того, что на него обращено всеобщее
внимание, сказал:
- Хорошо, да-да-да, - протягивая это "да", как засыпающая курица.
К обеду русский солдат принес две миски, рассчитал пленных по десяти и, не
говоря ни слова, указал на миски. Пленные столпились вокруг и принялись
хлебать щи. Затем солдат пришел с кусками говядины, нанизанными на прутья,
и с двумя караваями хлеба. Он ушел и снова принес в шапке сахару, дал
каждому по два куска, и его простодушное, доброе лицо заулыбалось.
- Хорошо в плену, а? Не нужно было воевать! Ничего, в России, в лагерях
будет вам хорошо!
Но к вечеру к сараю пришли казаки, защелкали нагайками, закричали:
"Поднимайся, пошел, пошел!" - и погнали пленных во двор, а со двора на
площадь.
На площади стояли ряды солдат, множество пушек и возов с хлебом, а в углу
- бесчисленное голубовато-серое стадо пленных.
К ним подогнали кучку, в которой был Швейк, сейчас же всех окружили,
начали орать: "Пошел, пошел!" - сами сели на копей, там-сям прошлась
нагайка по голове или по спине зазевавшегося пленного, и процессия
двинулась вперед.
По всем дорогам в полях, куда только достигал взгляд, можно было видеть
отступающих солдат и обозы. Русские опять отступали - с нервной,
раздражительной торопливостью.
Спустя час пленных нагнала тяжелая артиллерия и въехала в их ряды. Казаки
нагайками отгоняли австрийцев в сторону. Потом дорога вообще стала тесна
для орудий и повозок, и пленные должны были идти в стороне полями, лугами
и болотами.
Так шли до утра без отдыха, а сзади казаки подгоняли отставших ударами
кнута. Перед рассветом пленных согнали в широкую долину, разрешили им
сесть и отдохнуть часок.
Потом стала слышна непрерывная канонада, снова раздалось: "Пошел, пошел!"
- и измученная, истерзанная, сонная и голодная масса пустилась в поход. В
полдень прошли Кременец, к ночи достигли Шумска.
Там менялось этапное начальство. Пришли русские унтеры с фонарями и начали
кричать: "По четыре! Становись по четыре!"
Потом шли и считали, путались, ругались, возвращались, снова, снова
считали, опять ругались и путались. Потом распустили пленных по ригам. Но
едва те легли, - вернее, свалились на землю, опять явились солдаты с
криком: "Выходи, выходи! Надо вас сосчитать!"
Все должны были выйти на улицу. Русские солдаты выстраивали пленных по
четыре в ряд, а какой-то офицер ходил, тыкал в первого в ряду пальцем и
считал: "Раз, два, три, четыре..." А когда дошел до цифры сорок, спутался,
вернулся и начал снова. На сорока опять споткнулся и начал орать: