"Ирина Ванка "Фантастические тетради"" - читать интересную книгу автора

глины - лучевая конструкция перестроилась в один миг, а под кусочком глины
образовалось фиолетовое свечение. Он даже нагнулся поближе, чтобы
внимательней рассмотреть: свечение, набирая яркость, сжималось кольцом под
глиняный комок, яростно пульсировало и, в конце концов, пульнуло им под
глаз экспериментатору. После чего моментально рассосалось, а фингал под
глазом светился еще неделю.
Больше всего, однако, Матлину пришлись по душе бытовые приспособления,
особенно так называемая душевая, в которой использовался пар любой
температуры: от кипятка до "зимней проруби"; а также кровать, точнее
спальник, который принимал форму тела под каждую косточку, под каждую
мышцу организма и сам принимал решение о режимах упругости и температуры.
Единственное, что могло испортить ему комфорт, полное отсутствие
приспособлений для бритья. Борода не соответствовала его имиджу, но дело
шло к тому...

Эйфория продолжалась не больше двух дней. Прошла неделя. Оптимизм Матлина
стремительно убывал, - никаких изменений на корабле не происходило, ничто
не обещало скорого прибытия. Полет был исключительно стабилен, без особого
разнообразия панорамы. Однако Матлин лишился сна и покоя. Следующая неделя
прошла в состоянии легкого стресса, который сменился в свою очередь
приступами истерик и апатии.
Через месяц он понял, что происходит что-то не то... Внутреннее
оборудование корабля стало реагировать на вспышки его отчаяния: лифтовые
площадки застревали на половине дороги и продолжали движение только после
окончания приступа. Освещенные отсеки меняли яркость, внешняя панорама
дрожала, а через некоторое время вовсе остановилась, что привело его к
окончательному расстройству. Сколько лет он мог проторчать один в открытом
космосе? Запасы продовольствия вполне позволяли дожить до глубокой
старости. Он уже смотреть не мог на "пищевые брикеты" и давно позабыл, что
такое аппетит, наедаясь на целый день одним ломтиком величиной с пятак.
Наевшись, он спускался в холл и по несколько часов таращился на панораму в
надежде уловить хоть малейшую сдвижку. Корабль будто прирос к пустоте.
Матлин вспомнил, как перед началом этого изнурительного полета Серый
активно размахивал руками и "бурчал утробой", очевидно, объясняя ему как
себя вести на всякий непредвиденный случай. Но Матлин был так счастлив,
убраться оттуда, что даже не старался вникнуть в смысл этого бурчания. Для
него во сто раз важнее было последнее, с трудом воспринятое им изречение,
что внутри корабля опасности не существует, можно все. Остальное
воспринималось с непривычки тяжело. Ему так хотелось домой, что жалко было
тратить временя на то, чтобы понять, куда его несет, почему он оказался
один в этом летающем склепе?
Он еще не один раз обыскивал корабль на предмет связи или чего-нибудь
похожего на нее. Даже залез в грузовой отсек, в надежде, что на обломках
летательного аппарата сохранился аварийный "SOS", но ничего похожего не
нашел, а при попытке сунуть палец в лучевую систему получил такую
затрещину, что весь день не вылезал из спальника, делая холодные примочки
к распухшей руке. Однако это новое впечатление слегка отвлекло его. Когда
боль утихла, он даже уснул и проспал неизвестно сколько. Может быть,
сутки, может быть больше, - во времени он ориентировался только по
наручным часам. Сон прервался стойким ощущением беспокойства: это было