"Константин Ваншенкин. Лейтенант Каретников " - читать интересную книгу автора

серыми глазами лейтенанта. Я постарался принять безразличный вид, но он
продолжал смотреть на меня. Лицо его почти исказилось.
- Выйти из строя! - приказал он гневно и, когда я повернулся лицом к
взводу, крикнул: - Строй - святое место, а вы семечки щелкаете!
Высокий, стройный, в пилотке чуть набочок, он смотрел на меня, будто
впервые увидел. Пистолет ТТ с трофейным шнуром-шомполом слегка оттягивал
широкий ремень, хромовые сапоги сияли.
Он помолчал и закончил, негромко, презрительно:
- Два наряда вне очереди.
А я почему-то подумал, что ничего мне не будет. Да и построение-то было
по какому-то пустяковому поводу, на десять минут.
Теперь ночью я уже ждал, что меня поднимет дежурный по роте. Но меня
разбудили только на четвертую ночь, вскоре после отбоя, едва я успел
заснуть. Старшина светил фонариком. Дежурный стоял рядом.
- Подъем! - сказал мне дежурный, сержант из соседнего взвода, и спросил
у старшины: - Кто еще?
- Сидоров.
Сидоров получил два наряда за то, что не выучил обязанности часового из
"Устава гарнизонной службы".
Мишку будили долго, он никак не мог понять, чего от него хотят. Наконец
поднялся и он.
Наверху мы закурили. Ночь была холодная и темная, луна еще не всходила.
Старшина вручил нам две лопаты и топор.
- Пошли, - сказал он.
Мы знали, что нас ожидает - корчевка.
Мелких нарушителей, получающих внеочередные наряды, всегда больше, чем
работы для них. На кухню и в караул рота ходит редко. Есть классическое
наказание - мытье полов. Но в землянке пол земляной. Тогда кто-то придумал -
корчевать пни, тем более что имелись они в неограниченном количестве.
Видимо, когда строили наши землянки, свалили немало сосен, проредили,
осветили лес, и теперь перед всей передней линейкой было примерно одинаковое
количество, - и громадных летящих в небо стволов и широких сухих пней,
которые стояли как фундаменты, оставшиеся после совершившихся здесь
разрушений. Разумеется, они никому не мешали.
В полной темноте, неся инструмент, мы шли за старшиной и сержантом.
Прежде чем окончательно выбрать для нас два пня, старшина, стоя на
одной ноге и упираясь другой в пень, пытался выяснить, крепко ли сидит он в
земле. Смысл этой операции заключался в том, что некоторые, выкорчевав пень
и сдав работу, опять ставили его на прежнее место и закапывали, - на всякий
случай, про запас, до следующего наряда - своего или товарищей. Наконец
старшина указал нам два наши пня и, велев дежурному принять у нас работу,
удалился вместе с ним.
Мы снова закурили. Было очень тихо. Только гдето в стороне
разговаривали солдаты, наверное, такие же "нарядники", как мы. Край неба
между сосен над нашими землянками озарился все растущим светом - всходила
луна.
Мне повезло, что со мной в компании был Мишка Сидоров, это был здоровый
парень и лесной человек, хорошо разбирающийся в такой работе. Тем не менее
дела было до утра, - пни так крепко держались за землю, как будто еще несли
над собой могучие колонны стволов и далеко вверху вечнозеленую крону.