"Константин Ваншенкин. Москвичи " - читать интересную книгу автора

полумрака.
Их сближало то, что оба они были москвичи, что оба старшины и оба на
офицерских должностях.
- Чаю хочешь? - спросил хозяин. - Обожди только, сейчас они хлеб
доделят.
Лишь теперь Петров заметил, что посредине блиндажа, на расстеленной
плащ-палатке, делят хлеб. Долгое время, уже привыкнув, они получали сухари,
и лишь недавно, когда фронт притормозил, тылы догнали их, полевые пекарни
обосновались где-то поблизости.
Занимая середину блиндажа, на полу была разостлана плащ-палатка,
солдат, которому это было доверено, опустившись на колени, умело резал
финкой хлеб, остальные стояли кругом и смотрели. Вероятно, было буханки три
с половиной или четыре, - сейчас он уже заканчивал. Он разделил очень
тщательно, с довесками, и, не вставая, подался назад, сел себе на пятки,
давая дорогу товарищам. Они быстро, но не суетясь, с достоинством, взяли
каждый свою, по возможности заранее присмотренную пайку. Он, поднявшись,
положил оставшуюся на край нар и стал счищать мякиш, налипший на лезвии.
- Садись, - пригласил Петрова старшина. - Спирту выпьешь?
- Нет, я только чаю.
Ему подали зеленую кружку горячего, дымящегося чая, он, дуя, отхлебывал
по глоточку.
- "Боевой листок" выпустили, - сказал солдат, деливший хлеб, и кивнул
на освещенную стену.
- Ну-ка, ну-ка? - Петров, не выпуская кружки, приблизился,
рассматривая. Над статейкой, зовущей совершенствовать боевое мастерство,
красовался откровенно неумелый, но убедительный в своей наивности рисунок:
река, на той стороне немец, заметно наложивший в штаны, и наш боец с
автоматом, уже решительно занесший ногу над водной преградой.
- Молодцы! - похвалил Петров. - Так и будет. И, движимый невольным
юношеским порывом, он поставил кружку, нетерпеливо порылся в полевой сумке,
не нашел того, что искал, и вытащил тетрадку, разграфленную платежными
ведомостями... На обороте последнего листа синим крошащимся карандашом,
скупо, лаконично, но с изумившим самого проникновением в суть, он изобразил
встающих в атаку наших солдат, деревеньку на взгорке, перелесок вдали.
Совершенно непонятно, по каким признакам, но определенно угадывался рассвет.
Солдат на рисунке было всего несколько, и не было ни танков, ни самолетов,
но тоже непостижимым образом чувствовалось, что за ними сила.
- Здорово! - сказал кто-то.
- Во дает старшина.
И сам он, глубоко взволнованный, захлопнул тетрадку и сунул обратно в
сумку"
- Слушай, старшина, - говорил меж тем хозяин блиндажа. - Вот окончится
война, встречаемся мы с тобой на Арбате. На Арбате-то бываешь? Дорогомилово
твое рядом, через мост, и все дела...
- Конечно. А у меня еще друг Витя Куликов из артдивизиона, он у Красных
Ворот, в Хоромном тупике живет. Он прекрасный рисовальщик.
- Да, ладно. Вот встречаемся на Арбате. "Здорово, старшина". -
"Здорово, старшина". - "Ну, давайка зайдем"... Куда бы нам с тобой зайти?
- Посидеть? В кафе "Кавказское".
- Можно и так.