"Константин Ваншенкин. Шумавские волки " - читать интересную книгу автора

поворачивается к нам и едет задом наперед, радостно взглядывая то на нас, то
на Врбецкого выпуклыми голубыми глазами.
- Брат! - восклицает он. - Скоро мы будем на Шумаве. - О, там ждет тебя
твоя любимая жена, твоя красавица Марушка. Она смотрит в окно и не может
дождаться своего Пижму.
- А! - говорит Врбецкий и прикрывает веками глаза.
Впереди, в зеркальце, я вижу улыбающееся лицо Йозефа.
- А почему - Пижма? - спрашивает Николай Иванович. - Имя ведь как у
него - Франта? Франтишек?
- О, это целая история! - кричит Ян. - После войны приехал на Шумаву
Кантор, это старший лесничий, инженер, прекрасный парень, вы увидите
Кантора, и он говорит Франте: - Ты - Пижма! - такое у него было слово.
Франте понравилось это слово, и он стал говорить всем: - Пижма, Пижма, - и
его все стали называть: Пижма. Все теперь знают: Пижма - это Врбецкий. Он
там депутат был восемь лет, его любят. Он добился, школу открыли в Сушицах,
больницу, его любят.
- А! - говорит Врбецкий.
- Пижма - это, по-моему, какое-то растение, - вспоминаю я. (И точно:
уже в Москве я нашел в словаре: ПИЖМА ж. растн. (Tanacetum vulgare), дикая -
рябина, желтая, полевая, рябишник... Оказалось, что это имя еще носят две
речки и один городок у нас на севере.) - Кантор, молодец, охотник, смелый.
Когда заносы были сильные после войны, снег два с половиной метра, и
окончился хлеб, он на лыжах ходил в Сушицы за хлебом, его диверсанты
обстреливали. Тогда много было этих диверсантов, потом их Пижма всех
переловил, брат Пижма.
- А, - говорит Пижма.
- А когда Марушка рожать собралась, Пижма был на границе в секрете и не
мог прийти к ней, к любимой Марушке, а снег был полтора метра, пограничники
поместили носилки между двух лошадей, положили Марушку и повезли верхом в
больницу. И она родила маленькую Марушку, красавицу. Я мечтаю, чтобы мой
разбойник поженился за этой младшей Марушкой. Можно так сказать по-русски?
- На этой Марушке, - поправляет Николай Иванович. - А вообще ты здорово
говоришь по-русски, Ян.
- Только сам учился, в школе и сам. У вас я еще не был, но все знаю про
Москву, Ленинград. - Он становится коленями на сиденье, совсем повернувшись
к нам: - Брат Пижма! Мы покажем нашим дорогим друзьям нашу Шумаву, наши
леса. Пусть они станут шумавскими волками. Шумавские волки, Пижма!
Пижма дремлет. Ян встречается взглядом со мной и, вспомнив, говорит с
подъемом:
- Но сначала мы покажем город Писек и высокий мост, где вы кончали
войну. Сначала это.
Да, мне нужно только это. Городок с несколько неблагозвучным для
русского уха названием - а почешски Писек - песок, там в средние века мыли
золото на реке Отаве, - а не доезжая километров десяти, высоченный мост над
Влтавой. Я уже бывал там когда-то, но это было так давно, и я был так молод,
что это словно был и не я.
Тогда в самом начале мая, когда мы отдыхали, отойдя во взятую нами
Вену, нас подняли по тревоге - все бывшие воздушно-десантные войска, всю 9-ю
ударную армию и перебросили с 3-го Украинского фронта на 2-й. Мы наносили
удар в северо-западном направлении. И немцы, боясь попасть в котел в самом