"Константин Ваншенкин. Шумавские волки " - читать интересную книгу автора

Потянулась обычная для всех городов современная модерновая окраина,
обычные для всех - международного класса - Черемушки с 8 - 10-этажными
сборными домами ярких расцветок.
- Узнаете? - смеется Ян. - Или этого не было?
- Этого - нет. А вот это было.
Прямо перед нами река Отава, ее совершенно неподвижная чистая гладь, а
по сторонам нависают над нею утопающие в зелени черепичные крыши, трубы,
башенки старого города и еще один точно такой же чистый и четкий городок
опрокинут в зеркальной воде. Прелесть таких городов и в том, что в них ничто
не меняется. На окраине строятся Черемушки, но в центр города никто не
станет втискивать стандартные дома, может быть, и более удобные. Кому нужна
подобная разностильность? Город сложился постепенно, веками, это история, а
историю следует уважать. Город Писек - славный старинный город. Еще в XIII
веке, в раннеготический период, возник здесь крупный замок, который "оброс"
городом. Этот город потом, в начале XV века, активно участвовал в гуситском
революционном движении. Как и в близлежащем городе Таборе, где Ян Жижка
основал по сути столицу движения, в Писеке была образована община. В центре
города на площади стояли кадки, где хранилась общая казна и имущество. Это
были проявления так называемого потребительского коммунизма.
Маленький городок Писек известен крупными демонстрациями под лозунгами
провозглашения независимой Чехословакии в 1918 году и борьбой с германской
оккупацией во вторую мировую войну. Вот какой это город.
Мы проходим по старому узкому Каменному мосту со статуями. Этот мост
старше Карлова моста в Праге. Поднимаемся на крохотную аккуратную площадь.
Странное чувство: здесь я патрулировал с автоматом ППС на ремне, с красной
повязкой на рукаве, - представитель Страны Советов, - а вот из этой улочки
вышли три американца в расстегнутых мундирах и пошли на меня, целясь
фотоаппаратами. Потом они по двое по очереди снимались со мной, потом мы
покурили, и они жестами и мимикой обещали принести карточки сюда же завтра
или послезавтра. Мы весело распрощались, но то ли меня не было на месте, то
ли они не пришли, не знаю и не помню, - но снимков я не получил.
Теперь я ходил по улочкам и площадям этого прелестного городка,
разглядывая ратушу, фонтан, каменные фигуры на крышах, неторопливую и
нешумную его жизнь, и понимал, что тогда, может быть, по молодости лет или
просто в горячке тех дней, я не оцепил его по достоинству. Да мы и не
привыкли тогда раскрывать рот, ахать и дивиться, не до этого было, а скорее
это потому, что только зрелость может понять и оценить то, мимо чего
беспечно проходит юность. Не вообще юность, а именно твоя.
Мы обедаем в ресторане отеля "Отава". Очень светлый приятный зал с
яркими настенными панно на сельскохозяйственные темы.
В честь посещения мною после двадцатилетнего отсутствия города Писека
Ян предлагает выпить и заказывает "четыре водки". (Бедному Пепичеку нельзя.)
Нам приносят по пятидесятиграммовой рюмке водки и по бокалу минеральной
воды. Мы с Николаем Ивановичем выпиваем сразу, а Ян с Пижмой тянут в течение
всего обеда по маленькому глоточку. Кормят вкусно - бульон, жареная
телятина, салат, фрукты.
Ян спрашивает у официантки, как проехать к очень высокому мосту через
Влтаву. До него должно быть километров десять. Она объясняет. Он благодарит
и интересуется, сколько ей лет. Девушка улыбается. Она сорок шестого года
рождения.