"Константин Ваншенкин. Виноградник " - читать интересную книгу автора

возможность прийти в себя, опомниться.
Служба, разумеется, шла своим чередом, прибыло пополнение, начались
занятия. Для нас, однако же, делались все-таки послабления.
В нескольких километрах от лагеря на пологом холме тянулись под синим
небом ранней осени томящиеся виноградники. Кто был прежде их хозяином, бежал
ли он, погиб ли, - мы не знали этого. Время от времени, по двое, по трое,
старшина отпускал нас туда - полакомиться.
Издали виноградник густо темнел. Мы приближались и вступали в него как
в лес, который был нам по пояс. Мы шли, задевая коленями плотно собранные
кисти ягод. Виноградник был отягчен ими, как недоеное стадо.
Мы выбирали место и опускались между кустами. В нас жило столь знакомое
солдату прекрасное ощущение естественности и удобства лежания на земле.
Земля была здесь не сырой и черной, как в расположении, а светлой до
белизны, глубоко прокаленной солнцем и, как старая печь, испещренной
трещинками. Над ней и над нами стояло еще насыщенное синевой небо.
Виноградная лоза, цепляющаяся ловкими усиками за струганую подпорку,
аккуратные зубчики листьев - все это было рядом, смотрелось в упор, но было
не главным. Главным были нереально приближенные к лицу полновесные гроздья.
Давно не шли дожди, и на ягодах, с наружной стороны, лежал налет тонкой, как
мука, легко стирающейся пыли.
Виноградник был спланирован таким образом, что различные сорта шли не
отдельными рядами или участками, а вперемежку. Я был тесно окружен
свисающими кистями самых разных цветов и оттенков. Здесь был черный
виноград, и синий, и зеленый, однако вполне спелый, и розовый, и почти
совершенно белый. Этот белый виноград запомнился удивительным вкусом
сливочной конфеты-тянучки, - вероятно, вприкуску с ним можно было пить чай.
Урожай того года был столь обилен, что я наедался, не сходя с места и
не меняя положения. Конечно, я ел не все, я только надкусывал ягоду и
всасывал сок и самую мякоть, виноградное мясо. Иногда я устраивал перекур и,
лежа на спине, чувствуя сквозь гимнастерку и нательную рубаху слабое тепло
земли, не спеша затягивался, смотрел в высокое, ровной синевы небо. Гдето
рядом, за кустами, угадывались движения моих товарищей, это добавляло
уверенности и спокойствия.
Порою я замечал, что не могу подняться с земли, и засыпал, как
триумфатор, осененный благородными виноградными листьями. Лишь много времени
спустя я догадался, что просто пьянел.
Потом я просыпался - сам или меня будил кто-нибудь из своих. Небо и
особенно земля уже заметно утрачивали часть недавнего тепла. Мы
отряхивались, затягивали ремни, торопились.
Почти всегда одновременно с нами поднимались и выбирались из
виноградника на дорогу солдаты соседних рот, среди них встречались и хорошо
знакомые. Никто не спрашивал, успеваем ли к ужину, - трофейные часы были у
всех.
Часто старшина, отпуская нас, давал поручение: принести виноград с
собой. Мы расстилали на земле шершавую линялую плащ-палатку, складывали в
середине срезанные финкой отборные крупные кисти и связывали углы. Продев
под узел жердь, мы разом поднимали ее на плечи. Жердь прогибалась,
пружинила, и мы старались идти не в ногу, чтобы уменьшить тряску. Однако
нижние ягоды все равно лопались и давились, и, распаковав около каптерки наш
груз, мы сливали из плащ-палатки котелок, а то и два соку.