"Ван Вогт. Пробуждение" - читать интересную книгу автора

громко.
Мейнард ощетинился и решил обследовать утес в тот же вечер. Сразу после
ужина он вызвал добровольцев. Было уже совсем темно, когда Мейнард с
командой из семи матросов и боцманом Юэллом высадились на песчаный пляж,
окаймленный высоченными пальмами. Не теряя времени, они двинулись в глубь
острова.
Луны не было, и лишь звезды мерцали среди разорванных облаков -
последних примет только что закончившегося дождливого сезона. Они шли по
дну гигантской борозды, инкрустированному поваленными деревьями. При слабом
свете фонариков эти бесчисленные стволы, обугленные, впрессованные в землю
какой то сверхъестественной силой, производили тягостное впечатление...
Мейнард услышал, как один из матросов пробормотал:
- Ну и тайфун же здесь был... Натворить такое!
"Не тайфун, - подумал Мейнард. - Всесокрушающий ураган, такой страшный,
такой чудовищный, что..." И тут мысль его словно споткнулась. Он не мог
себе представить ураган, способный протащить двухмиллионотонную глыбу
четверть мили, да еще вверх по склону, на высоту четырехсот футов над
уровнем моря. Вблизи поверхность утеса выглядела как обыкновенный гранит. В
лучах фонариков он переливался бесчисленными розовыми искрами. Мейнард вел
свою команду вдоль поверженного великана, подавленный его размерами в длину
он насчитал четыреста шагов, и эта глыба нависала над людьми как гигантская
мерцающая стена. Даже верхний конец утеса, глубоко зарывшийся в землю,
возвышался над их головами футов на пятьдесят.
Ночь становилась все более жаркой, удушающе жаркой Мейнард обливался
потом. Лишь мысль о том, что он выполняет свой долг в столь тяжелых
условиях, приносила ему удовлетворение. Он постоял в нерешительности,
мрачно наслаждаясь напряженным безмолвием первозданной ночи, потом наконец
сказал:
- Отколите вот здесь и вот там несколько образцов! Эти
розовые прожилки довольно любопытны.
Несколько секунд спустя нечеловеческий вопль разорвал ночную тишину.
Вспыхнули фонарики. Они осветили матроса Хикса, который бился в корчах на
земле рядом с утесом. В скрещении лучей все увидели его руку запястье
казалось тлеющим черным початком кукурузы.
Он прикоснулся к Иилаху.
Мейнард сделал обезумевшему от боли матросу укол морфия и поспешил
доставить его на корабль. Тотчас связались с базой. Дежурный хирург шаг за
шагом давал по радио указания, как вести операцию. Было решено, что за
пострадавшим прилетит санитарный самолет. В штабе, видимо, недоумевали, как
могло все это случиться, потому что оттуда запросили "более подробные
сведения" относительно "горячего" утеса, к утру там уже окрестили его
метеоритом. Мейнард, который обычно никогда не спорил с начальством, на сей
раз, услышав такое определение, насупился и позволил себе заметить, что
этот "метеорит" весит два миллиона тонн и лежит на поверхности острова.
- Я пошлю второго механика измерить температуру, -
сказал он.
Судовой термометр показал, что температура поверхности утеса едва
достигает восьмисот градусов по Фаренгейту (Примерно 430╟ по Цельсию). И
тогда Мейнарду задали вопрос, от которого он побелел.
- Да, сделали, - ответил он. - Радиоактивность воды чуть выше нормы.