"Альфред Ван Вогт. Банка с краской" - читать интересную книгу автора

полупустынного Марса, Венера дразнила и влекла к себе всех исследователей.
Но полеты на Венеру были запрещены до тех пор, пока не будет найдено
средство преодоления зоны сильного солнечного излучения. Солнце неумолимо
пожирало космические корабли. Так погибло уже два планетолета. И ученые с
математической точностью доказали, что такая же страшная участь ждет любой
корабль, пока Земля и Венера не займут совершенно определенное положение
относительно друг друга и Юпитера.
Идеальные условия ожидались лишь через двадцать восемь лет. Но вот один
знаменитый астроном заявил - это было за полгода до старта Килгора,- что в
течение ближайших двенадцати месяцев если не все, то ряд условий для
перелета будет наиболее благоприятным. Его выступление взбудоражило
космонавтов. И хотя правительство отказалось снять запрет, один из высших
офицеров патрульной службы частным образом заявил, что, если кто-нибудь
всетаки полетит, он, пожалуй, этого не заметит. А что касается обязательной
предполетной тренировки, то это тоже он берет на себя. Многочисленные
экспедиции, официально отправляющиеся на Марс, бешеными темпами вели
подготовку к старту, когда маленький планетолет Килгора устремился в
пространство. Он летел к Венере.
От Венеры ожидали многого. Но не настолько. Килгор остановился как
вкопанный. Существа, способные создать совершенную краску, что угодно
совершенное,- о, с ними стоило познакомиться!
На этом его размышления оборвались. Он снова увидел свое раскрашенное
тело. Но теперь он заметил нечто страшное. Сверкая миллионами разноцветных,
переливающихся пятен, краска медленно расползалась все шире и шире. Сначала
она покрывала четверть его тела. А теперь растеклась на добрую треть. Если
так пойдет дальше, краска скоро покроет его от макушки до пят, затянет рот,
нос, глаза, уши и все прочее... Снова Килгор начал думать, как же ему от нее
избавиться. И думать всерьез.
"Идеальная краска,- записал Килгор,- должна быть красивой,
водонепроницаемой и стойкой. В то же время она должна легко сниматься".
Он мрачно перечел фразу, потом в ярости швырнул карандаш и отправился в
ванную, к зеркалу. Со злобной усмешкой уставился Килгор на свое отражение.
- Хорош! - обратился он к своему раскрашенному двойнику.- Ну и
красавчик! Настоящая цыганка из хора!
Впрочем, как он сам в этом убедился, приглядевшись получше, зрелище он
теперь представлял собой очень красочное. Он сверкал примерно сотней
оттенков. Различные их сочетания не сливались. Они возникали с ослепительной
яркостью, и чем тоньше были комбинации, тем они казались сочней и
отчетливей. Несмотря на это, краска каким-то непонятным образом не казалась
кричащей. Она была яркой, но не резала глаз. Она сверкала и тем не менее не
очень оскорбляла вкус Килгора. Он подсмеивался над собой, однако в течение
нескольких минут не в силах был отвести глаз от чудесных переливов
многоцветного сияния.
Наконец Килгор отвернулся. "Если мне удастся отделить хоть чайную ложку
этой жижи,- подумал он,- я солью ее в реторту и сделаю анализ".
Он попробовал. Попробовал еще раз с внезапной надеждой. Краска легко
собиралась в ложке, но едва он пытался ее отвести, снова соскальзывала на
тело. Килгор взял нож и попытался удержать краску в ложке. Многоцветная
пленка проскальзывала под лезвие, как жидкое масло.
Килгор решил, что недостаточно сильно прижимает нож к ложке. В кладовой