"Александр Варакин. Аллергия" - читать интересную книгу автора

отверстий-патрубков, заглушив их до поры до времени.
Затем газ перешел в нефть, и работы по обсадке тоннеля развернулись
аналогичным способом, при той простой разнице, что в случае с газом Серафим
устроил патрубки в верхней части скопления, а с нефтью - в нижней, что дало
бы потом возможность откачать из месторождения всю нефть, а не часть ее,
как принято и делается до настоящего времени. Все патрубки Серафим
тщательно заглушил и стал работать дальше.
В тоннеле было уже тепло, но не настолько, как сказано в умных
книжках. Это натолкнуло Серафима на мысль, что значения геотермических
градиентов для различных районов земного шара подлежат ревизии, а возможно,
и полному неприятию. Тем не менее Серафим применил теперь систему
охлаждения воздуха в тоннеле путем подачи холодного воздуха с поверхности,
для чего установил в специальных нишах на глубинах 3, 6, 12 и 24 километра
четыре компрессора. На ядерном топливе.
В тоннеле стало прохладнее.
Чем больше километров было пройдено, тем глубже продвигался Серафим к
центру Земли, тем сильнее поражался он несоответствию обнаруживаемых в
тоннеле явлений и пород прогнозам ученых. Во-первых, Земля становилась не
тверже, а мягче: во-вторых, руды черных, редкоземельных и цветных металлов
залегали не на тех глубинах и не в таком количестве. А что касается
металлов благородных и крупных алмазов, не говоря уже о мелких россыпях, то
Серафим прямо-таки испугался за будущее всеобщего эквивалента, а также
пришел к выводу, что скоро бутылочное стекло станет равным по цене
бриллианту, причем при условии, что цена бутылочного стекла останется
прежней, а возможно, и упадет, по не зависящим от алмазной добычи причинам
- здесь он имел в виду налаживание производства синтетической тары. А
огневого пояса у Земли в данном районе вообще не оказалось, и Серафим
пожалел о том множестве бессонных ночей, что потратил на разработку метода
проходки тоннеля в условиях расплавленной магмы, с применением особо
огнеупорных материалов и инструментов, где часть материалов и инструментов
пришлось изобрести самому. Базальт же, испытавший давление верхних слоев,
не только не был более прочным, а крошился от одного удара лопаты. Вскоре
пошла просто базальтовая крошка, перешедшая затем в базальтовый песок.
Концентрация песка уменьшалась по мере приближения к центру планеты.
Пришел срок, когда Серафим заметил, что стоит в тоннеле не параллельно
его стенам, а несколько наискосок - на стенке, но сильно уклонясь к концу
тоннеля. Это его заинтересовало. Получалось, что Серафим копает теперь не
вниз, а как бы и вперед.
Пораскинув умом и поняв, что гравитация начинает действовать теперь не
только к центру Земли, но и в периферийные области, Серафим пришел к
выводу, что дальше его вертикальность будет все более сомнительной, пока не
перейдет в полную неопределенность, и в конце концов Серафим спокойно будет
разгуливать по стенам тоннеля, так что стенами их тогда уже и назвать будет
нельзя.
Так и оказалось.
Все более перпендикулярно стоял Серафим на стене, а тоннель казался
ему уходящим в гору: сначала полого, а потом все круче, и совсем терялся из
виду. Самое странное, что зрительно этого наблюдать ему не полагалось, и
потому Серафим еще раз тщательно проверил прямолинейность тоннеля. Нет,
тоннель оказался на редкость прямолинейным.