"О.И.Варьяш, А.П.Черных. Португалия: дороги истории " - читать интересную книгу автора

статус епископства получил Сантьяго-де-Компостелла, расположенный на землях
диоцеза[15] Браги. Оба эти факта вызвали естественное недовольство и
сопротивление епископа Браги и португальского клира.
В начале XII в. постоянно сталкивались интересы Сантьяго, Толедо и
Браги из-за прав и привилегий, из-за подчинения тех или иных епископств,
из-за главенства Толедо. Большую роль в них играло епископство Сантьяго,
которое начало заметно выделяться как общехристианское место поклонения со
святыней европейского масштаба. Этому соперничеству сопутствовали поездки в
Рим, подкуп пап, наказание непокорных, открытое неповиновение внутри
церковной иерархии. Так, епископы Браги, Коимбры, Порту отказались прибыть
на Вальядолидский собор 1143 г., объясняя это тем, что они не подчиняются
Толедо. Представители пиренейского духовенства, умело используя раскол в
римской церкви, старались перетянуть очередного папу на свою сторону, а папы
искусно вмешивались в эту борьбу для укрепления своих позиций.
Возникновение тенденции к автономии в Португальском графстве дало
событиям новый поворот. Ведь именно епископ Браги был воспитателем и долгое
время оставался первым советчиком Афонсу. Стремления к церковной и
политической самостоятельности совпали. Видимо, отчасти этим можно объяснить
то, что Афонсу, провозгласив себя королем, в поисках возможного гаранта
действительной независимости Португалии обратил свой взор к римскому
престолу. Афонсу просил папу Люция II (1144-1145) принять Португалию под
свое покровительство как вассала с условием выплаты ежегодного взноса в
размере 4 унций золота.[16] Это произошло сразу после договора с Альфонсо
VII в Саморе, что выявляет непосредственную связь двух событий и стремление
срочно закрепить достигнутый успех. Как писал А. Эркулану, Португалия могла
избежать зависимости от Кастилии, только сменив ее трон на тень папского
престола.[17]
Каково же было отношение папства к этому предложению и чем оно
объяснялось? Чтобы ответить на этот вопрос, надо учитывать два условия:
военно-политическую обстановку на полуострове и положение папского престола
в то время. Под первым из них разумеется собственно Реконкиста, понимаемая
как война с арабами. Папская власть была весьма заинтересована в ее успехе,
как с точки зрения чисто религиозной, так и с точки зрения расширения
христианского мира со всеми - идеологическими, политическими и
экономическими - последствиями. Папы не раз благословляли войны с
мусульманами, подчеркивая религиозное противостояние исламу, на первом этапе
Реконкисты зачастую отсутствовавшее в феодальных войнах на Пиренейском
полуострове.
Второе условие - возросшее влияние папского престола в жизни
западноевропейских стран в конце XI в. и теократические притязания пап.
Христианские пиренейские государства в целом вели самостоятельную политику.
Усиление Леоно-Кастильской монархии и титул императора, принятый Альфонсо
VI, а затем и Альфонсо VII, особенно на фоне борьбы Священного престола с
Германской империей, вызывало беспокойство пап.
Этим объясняется постоянный контроль и вмешательство пап в пиренейские
дела. Папские легаты смещают неугодных епископов, мирят королей, отлучают
государей, налагают интердикт.[18] Папский легат присутствовал и на
переговорах в Саморе.
Эта двойственная заинтересованность определяла и позицию папства по
отношению к автономистским претензиям Португалии. С одной стороны, боязнь