"Энтони Варенберг. Дева Лорэйда ("Конан") " - читать интересную книгу автора

как небеса, широко распахнутые глаза обрамлялись длинными, загнутыми кверху,
пушистыми золотыми ресницами. Кисти ее рук, выглядывающие из рукавов
свободного, белого с серебряной нитью, одеяния, выглядели странно маленькими
и изящными при таком росте, а пальцы были столь безупречны, что у Конана
перехватило дух. Он забыл даже о похмелье, не задумываясь, шагнув навстречу
Лорэйде. Заключить ее в объятия и унести отсюда, вот сейчас, сию же
минуту... Бесконечно перебирать и гладить эти чудесные волосы, зарываться в
них лицом, умирая от блаженства, и плевать на то, чья она там жена и что
ждет впереди их обоих. Эта женщина создана специально для него самим Кромом.
- Ты... и ты, - украшенный единственным золотым ободком кольца палец
Лорэйды указал поочередно на двоих из "бродяг"; на Конана она едва
взглянула, лишь слегка отстранившись, когда он, приблизившись и дыша слишком
учащенно, обдал ее запахом перегара, - будете биться для меня сегодня.
Ее голос, низковатый для женщины, но глубокий и чувственный, сводил с
ума, и до киммерийца не сразу дошло, что он отвергнут. Даже для столь милой
ее сердцу драки Лорэйда предпочла других мужчин. Это была какая-то жестокая,
унизительная ошибка!
- Эй, - сказал он, - а как же я? Губы Лорэйды чуть дрогнули.
- Не торопись. В преисподнюю отправиться всегда успеешь, - отозвалась
она, словно увещевая неразумного ребенка.
Конан независимо повел мощными плечами, стараясь скрыть обиду и
нетерпение. Преисподней придется еще очень долго дожидаться его визита.
Неужели Лорэйда не видит, что он - лучший? Что ему вообще нет равных,
особенно теперь, когда ему есть ради чего рисковать головой?
Только тут он заметил рядом с Лорэйдой - с его Лорэйдой! - человека,
одетого так, как подобает господину, и понял, что этот лысеющий сморчок и
есть грозный Мантихор. Удавить его прямо здесь, что ли?.. Что вообще делает
такая неотразимая нимфа в обществе этого... этого... тьфу ты, даже слов не
подобрать! Конан ровным счетом ничего не смыслил в искусстве врачевания,
однако даже ему было очевидно, что лэрда пожирает изнутри некий серьезный
недуг. Глубоко запавшие глаза на желтоватом лице свидетельствовали о том,
что дни Мантихора, пожалуй что, сочтены. Тут и убивать не обязательно: сам
сдохнет, и очень скоро. Однако самым странным казалось другое: киммериец
слышал о том, что лэрд без памяти влюблен в свою очаровательную супругу.
Теперь, увидев ее, Конан ничуть не удивился бы тому, что подобная
женщина в самом деле способна вызывать самую неистовую страсть. Но Мантихор
отнюдь не выглядел одержимым страстью. Конан поймал его взгляд, устремленный
на Лорэйду: неуверенность, ужас, ненависть - все что угодно было в этом
мимолетном касании глазами, но только ничего общего с любовью. Лэрд боялся
своей жены, даже не так, как животное в стае благоговейно поджимает хвост
перед вожаком, а будто рядом с ним находилась некая непостижимая и,
безусловно, смертельно опасная сущность.
- Ты сделала выбор, дорогая? - негромко осведомился лэрд.
Лорэйда рассеянно кивнула и повернулась, чтобы вновь удалиться в свои
покои. Аудиенция была окончена, но Конан все никак не мог заставить себя
сдвинуться с места, провожая красавицу взглядом.
- Ну и ну, - протянул один из "бродяг", похоже, испытывавший сходные
чувства. - Никогда таких баб не встречал. Жуть-то какая. Меня от нее прямо
мороз пробирает.
- Да ладно, лишь бы насчет награды не соврала, - откликнулся другой, но