"Ф.Варгас. Вечность на двоих" - читать интересную книгу автора

- Увы, я не могу, и это - безусловно.
Кровь прародителя взывает: се - греховно.
- Как вам это удается? Наяву? Во сне? Под гипнозом?
- Это у нас семейное, - сказал Вейренк сухо. - Ничего не поделаешь.
- Ну, если семейное, тогда ладно.
Вейренк вздернул губу и беспомощно развел руками.
- Предлагаю вместе со мной поехать в Контору. Чулан вам не идет на
пользу.
- И то правда, - согласился Вейренк, и в животе у него что-то сжалось
при мысли о Камилле.
- Вы знакомы с Ретанкур? Она отвечает за ваше обучение.
- Какие новости на Клиньянкуре?
- Новости будут, если мы найдем камешек, закатившийся под стол.
Ретанкур вам наверняка все расскажет, она не в восторге от этого задания.
- Почему вы не хотите передать дело в Наркотдел? - зажав книжки под
мышкой, спросил Вейренк, когда они спускались.
Адамберг опустил голову, не отвечая.
- Не хотите говорить? - настаивал лейтенант.
- Почему же. Просто не знаю, как.
Вейренк подождал, держась за перила. Он слишком много слышал об
Адамберге, чтобы не считаться с его причудами.
- Это наши покойники, - произнес наконец комиссар. - Они попались в
силки, в паутину, в ловушку. В тень, если хотите, и запутались в ее
складках.
Беспокойный взгляд Адамберга уперся в какую-то точку на стене, словно
там он мог отыскать недостающие слова и облечь в них мысли. Потом он бросил
эту затею, и они спустились. В подъезде Адамберг снова остановился.
- Прежде чем мы выйдем на улицу и станем коллегами, - сказал он, -
скажите мне, откуда у вас такие волосы.
- Я не уверен, что моя история вас устроит.
- Меня мало что может не устроить, лейтенант. Или задеть. Но я могу
возмутиться.
- Мне говорили.
- Это правда.
- В детстве на меня напали мальчишки. В винограднике. Мне было восемь
лет, им - по тринадцать-пятнадцать. Банда из пяти гадов. Они не могли нас
простить.
- Нас?
- Виноградник принадлежал отцу, его вино пользовалось успехом, возникла
конкуренция. Они придавили меня к земле и раскромсали голову железяками.
Потом прокололи желудок осколком стекла.
Адамберг застыл, вцепившись пальцами в круглую ручку двери.
- Продолжать? - спросил Вейренк.
Комиссар кивнул.
- Они ушли, а я валялся на земле с распоротым животом и четырнадцатью
ранами на голове. На шрамах потом отросли волосы, только рыжие. Неизвестно
почему. На долгую память.
Адамберг постоял немного, уставившись в пол, потом поднял глаза на
лейтенанта:
- Что меня должно было не устроить в вашей истории?