"Алексей Варламов. Рождение" - читать интересную книгу автора

все у тебя будет хорошо.
Снова завороженная уверенным голосом, она вышла из кабинета,
успокоившись, и растроганно подумала, что подарит этой высокой красивой
женщине какую-нибудь дорогую, хорошую вещь, потому что та заменила ей мать,
подруг и стала чем-то гораздо более важным, чем врач, но на улице ей снова
стало страшно.
Что-то было не так или не совсем так, как сказала врач. Чего-то она
недоговаривала или скрывала, и женщина остро почувствовала это. У нее не
было ни опыта, ни особых знаний, но там, в животе, происходило нечто такое,
чего никогда не бывало раньше. Он сделался твердым, опустился вниз, стало
трудно идти. Она все еще пыталась совладать с собою и убедить себя, что это
ей только кажется, но теперь все происходит наяву.
Дома она сразу прилегла на кровать и попыталась заснуть, но сон не шел.
В ней что-то менялось, причем менялось еще стремительнее, чем утром, так что
ощущения не поспевали за этими изменениями, а мысли за ощущениями. Она взяла
книгу, но, не раскрыв, отложила. Неслыханное одиночество навалилось на нее,
одиночество, которого она прежде никогда не знала, даже будучи беременной, и
она сперва не заплакала, а тихо заскулила. Впервые за все это время ей
сделалось страшно не за ребеночка, а за саму себя. Она подумала, что,
наверное, не перенесет этих родов и умрет.
Вскоре пришел муж, сел рядом, взял за руку и стал говорить что-то
ласковое. А она думала о том, что так говорит он лишь потому, что ее слезы
вредны для ребенка, а до нее самой ему нет дела. И все, что он делал
последнее время, когда гулял с ней, ходил по магазинам и не жалел денег, он
делал не ради нее, и это показалось ей невероятно обидным, точно она сама
была девочкой.
Слезы ее душили, она не могла остановиться, и тогда он всерьез
встревожился, стал предлагать что-нибудь успокоительное, но она плакала все
сильнее, отталкивала его рукой, а потом с ужасом почувствовала, что внизу
живота у нее схватило, и резкая боль заставила ее остановиться. Это новое,
заявляющее о себе, то, что она боялась назвать истинным словом, напугало ее
так, что ей стало уже не по-женски, не одною только эмоцией, а по-животному,
инстинктивно жутко.
Она оторвалась от подушки и поглядела на мужа:
- Я не хочу больше ждать. Поехали в больницу.
- Хорошо, - сказал он растерянно, - может быть, вызовем "скорую"?
- Не надо, я сама.
В полном молчании, не зажигая света, они оделись и вышли из дому. Было
холодно, скользко, они шли осторожно, по-прежнему не говоря ни слова, и он
снова ничего не понимал, раздраженный, сердитый. Его злили ее капризы,
перепады настроения, вспышки ярости и меланхолии, которых за эти месяцы он
нагляделся достаточно, - все это было ему чуждо, противно и казалось
проявлением обыкновенной женской истеричности.
Из своего глухого, крайнего у канала двора они вышли на шумную,
слепящую огнями улицу. Мужчина поднял руку, чтобы остановить машину, но
женщина покачала головой, и они поехали на трамвае. Только что кончилась
смена на машиностроительном заводе, в вагоне было много народа, но никто не
уступал ей место, потому что в шубе живот не был заметен. Так они и доехали
в этом переполненном вагоне до метро, потом еще одну остановку под землей и
пешком побрели к роддому.