"Джон Варли. Демон ("Гея" #3)" - читать интересную книгу автора

Пока болли, арри и панны продолжали насыщаться, на площадке стали
показываться и другие члены бригады, которые ловко уворачивались от
плотников, фигурными ногтями накладывавших завершающие штрихи на свою
работу. Слышалось гоготание двадцатиметровых микрофонных журавлей, что
проталкивались через весь хаос, подобно напыщенным аистам. Группы хватов и
ходунов быстро рассыпались по сторонам, направляя остальных на свои рабочие
места. Художники отсасывали у грузовиков протраву и краски, а затем
развозили их по голой древесине своими длинными пористыми хвостами.
Прибывали слоны, тащившие за собой грохочущие тележки, полные костюмов,
бутафории, ковров, косметики и передвижных гримерных. Слоны были самые
настоящие, земные, происходящие от импортированного поголовья. В гейской
гравитации слоны вовсе не топали и не громыхали - они гарцевали, гибкие и
игривые, как кошки.
Преисподняя обретала очертания.

Гуманоиды, андроиды, гомункулы и немногочисленные люди проводили
генеральные репетиции, подавая всем знаки о том, что недолго осталось ждать
появления самой Госпожи Режиссера.
Некоторые из человекоподобных и людоформных гибридов были рабочими,
другие - просто статистами. Тут и там шаркали пятками немертвяки, от
которых, казалось, отшатываются даже самые безмозглые отродья. Очень малую
часть бригады составляли звезды. Вот на площадку с огнем в безумных глазах
ворвался Лютер и сразу отвел своих апостолов в свободную часовню. Бригем и
его братия разъезжали на конях, отыскивая храм, еще для них не
подготовленный. Начались взаимные упреки и вспышки гнева. Была там и
Мерибейкер, а также Элрон. Ходили слухи, что где-то неподалеку шляется Билли
Сандей, а быть может - даже и Кали. Фестиваль намечался грандиозный.
Когда все болексы, аррифлексы и панафлексы закончили со жратвой, к
каждому пристал соответствующий продюсер, и дальше пара двинулась как единое
целое. Подобно продюсерам, представители фотофауны были так похожи, что один
запросто сходил за модель для остальных - опять-таки не считая размера.
Самым важным у панафлекса был размер его единственного стеклянного глаза, а
также ширина вытянутого по горизонтали заднего прохода, составлявшая ровно
семьдесят миллиметров.
Панафлекс имел одно-единственное побуждение - снять кадр. Чтобы снять
кадр, он готов был пойти на что угодно - взлететь на вертолете, повиснуть на
журавле, спуститься в бочке по водопаду. Его немигающий глаз решительно на
все смотрел с вожделением, и, когда он был готов, он снимал кино. Где-то в
его внутренностях нитроклетчатка, камфара и другие малоприятные вещества под
приличным давлением вступали в реакцию, образуя непрерывную полоску
целлулоида. Эта полоска затем покрывалась фотореактивами, превращаясь в
цветной негатив. Двигаясь позади глаза панафлекса, полоска экспонировалась
по отдельным кадрам при помощи аналогичного объективу костномышечного
механизма, который вряд ли показался бы Эдисону чем-то новым и экзотическим.
Верхом на панафлексе, задом наперед, ехал продюсер, готовый тут же
сожрать появляющуюся из заднего прохода пленку. Такие действия, разумеется,
предполагали тесный контакт во избежание засветки. Всегда жадного до пленки
продюсера это, впрочем, не обескураживало. Заглатывая пленку, продюсер
проявлял ее и закреплял.
После дальнейшего испражнения отснятый материал появлялся на свет