"Илья Варшавский. Путешествие в Ничто (Из сборника "Молекулярное кафе")" - читать интересную книгу автора

ли я объектом гипнотических экспериментов профессора-брахмана.
На четвертый день я вышел, чтобы купить папирос.
У входа в магазин я столкнулся с Берестовским.
- Я пришел за вами, - сказал он, смотря по обыкновению куда-то
вбок.
- А вы были уверены, что я приду? - спросил я.
- Конечно, потому что я вас вызывал, - ответил он, - пойдемте.
Я безвольно поплелся за Берестовским. Подойдя к своему дому,
профессор вынул связку ключей и долго манипулировал ими у небольшой
двери в заборе. Наконец дверь открылась.
- Входите, - сказал он.
То, что произошло дальше, было похоже на дурной сон. Я
почувствовал толчок, все предметы перед глазами покатились куда-то
вниз, и я оказался лежащим на земле. Острые зубы сжимали мне горло.
- Назад, Рекс! - крикнул Берестовский, и огромная овчарка, рыча и
огрызаясь, направилась к дому.
- Я допустил оплошность, - сказал Берестовский, невозмутимо
наблюдая, как я поднимаюсь на ноги, - было бы очень некстати, если бы
он вас загрыз именно тогда, когда вы мне нужны.
Странным было то, что его слова меня не возмутили. Какая-то тупая
покорность овладела мной.
Мы стояли посредине двора, напоминающего свалку. Кучи каких-то
исковерканных аппаратов и приборов валялись там, где некогда были
газоны. В центре двора стояло несколько трансформаторных будок.
- Попортил я им всем крови, пока они поставили мне эти
трансформаторы, - сказал самодовольно Берестовский. - Впрочем, для
меня эти мощности смехотворно малы. Мне нужны миллиарды киловатт, так
что максимум, на что можно использовать эти трансформаторы, - зарядка
конденсаторов. Основные количества энергии, необходимой для моих
опытов, мне приходится добывать самому. В этом я, слава богу, не
ограничен.
Мы вошли в дом. Дневной свет слабо пробивался через щели в
закрытых ставнях. Однако Берестовский подошел к окну и задернул
плотную штору. После этого он зажег свет.
"Лаборатория средневекового алхимика, - невольно вспомнил я слова
своего приятеля.
Хаотическое нагромождение причудливого вида аппаратов, проводов и
высоковольтных изоляторов делало передвижение по лаборатории почти
невозможным. В самой их гуще стояло два авиационных кресла.
Взяв меня за локоть и ловко лавируя между препятствиями,
Берестовский подвел меня к одному из кресел и усадил.
- Теперь мы можем продолжить наш разговор, - сказал он, усаживаясь
во второе кресло.
Некоторое время он молчал, напряженно думая о чем-то, потом
неожиданно спросил:
- Вероятно, на Земле нет такого журналиста, который не мечтал бы
первым попасть в космос?
- Не собираетесь ли вы предложить мне стать космонавтом? - спросил
я, удивленный его словами.
- Ничуть, - сказал он, усмехаясь. - Даже самые отдаленные области