"Илья Варшавский. Повесть без героя" - читать интересную книгу автора

Перепробовав несколько хитроумных лезвий, он наконец нашел нужное и
занялся маникюром. Врач закурил, пряча сигарету в кулаке и пуская дым под
стол.
Смарыга весь как-то сник. От былого задора не осталось и следа. Сейчас
в его глазах, устремленных на Дирантовича, было даже что-то жалкое.
- Так... - Дирантович повернулся к Смарыге. - Вам, очевидно, придется
ответить на много вопросов, но первый из них - основной. Представляет ли
ваш эксперимент какую-нибудь опасность для здоровья Нины Федоровны?
- Нет, не представляет.
- А вы как думаете? - обратился Дирантович к врачу.
- Видите ли, я только терапевт, но полагаю...
- Благодарю вас! Значит, прошу обеспечить заключение квалифицированного
специалиста.
- Оно уже есть, - ответил Смарыга. - Профессор Черемшинов. Он же будет
ассистировать при операции и вести дальнейшее наблюдение.
- Допустим. Теперь второй вопрос, иного рода. Насколько я понимаю,
полная генетическая идентичность, о которой вы говорили, имеет место и у
однояйцевых близнецов?
- Совершенно верно!
- Однако известны случаи, когда такие близнецы, будучи в детстве
похожими, как две капли воды, в результате различных условий воспитания
приобретают резкие различия в характерах, вкусах, привычках, словом, во
всем, что касается их индивидуальности.
- И это правильно.
- Так какая же может существовать уверенность, что дубликат Семена
Ильича Пральникова будет действительно идентичен ему всю жизнь? Не можете
же вы полностью повторить условия, в которых рос, воспитывался и жил
прототип.
- Я ждал этого вопроса, - усмехнулся Смарыга.
- И что же?
- А то, что мы вступаем здесь я область спорных и недоказуемых
предположений. Наследственность и среда.
- Ага! - сказал Фетюков. - Спорных и недоказуемых. Я прошу вас, Арсений
Николаевич, обратить внимание...
- Да, - подтвердил Смарыга, - спорных и недоказуемых. Возьмем, к
примеру, характер. Это нечто такое, что дано нам при рождении.
Индивидуальные черты характера проявляются и у грудного ребенка. Этот
характер можно подавить, сломать, он может претерпеть известные изменения
в результате болезни. Но кто скажет с полной ответственностью, что ему
когда-либо удалось воспитать другой характер у человека?
- Вы, вероятно, не читали книг Макаренко, - вмешался Фетюков.-Если бы
читали...
- Читал. Но мы с вами, к сожалению, говорим о разных вещах. Можно
воспитать в человеке известные моральные понятия, привычки, труднее -
вкусы, и совсем уж невозможно чужой волей вдохнуть в него способности,
темперамент или талант - все, что принято называть искрой божьей.
- Ну вот, договорились! - сказал Фетюков. - Искра божья!
- Постойте! - недовольно сморщился Дирантович. - Не придирайтесь к
словам.
Продолжайте, пожалуйста, Никанор Павлович.