"Борис Васильев. Александр Невский " - читать интересную книгу автора

прибыли еще три удельных князя: Север-ский, Смоленский и Волынский. Однако
число "6" оказалось неудачным, поскольку было четным, и высокие
представители ловко использовали эту арифметику, лавируя так, чтобы в
результате все время появлялось равенство "3+3", не давая тем самым
большинства ни одной из сторон. Это был испытанный прием толчения воды в
ступе, пока не лопнет терпение. Не без основания полагали, что такового
менее всего у Мстислава Удалого, но как раз-то Удалому больше всех нужно
было согласие, и он терпел. Терпел до тех пор, пока не заорал народ киевский
на обледенелом Владимирском спуске, после чего с облегчением вздохнул и
тайно перекрестил пупок.
Киевляне восторженно встречали приезд самого хана Котяна с богатыми
дарами: невольницами и рабами, золотом и коврами, драгоценной посудой и
кавказскими клинками особой выделки и закалки. Скрипели арбы, свистели бичи
погонщиков, стонали от натуги волы и ревели верблюды, и народ киевский
восторженно приветствовал это красочное и шумное шествие.
- Мы нынче иссечены будем, а вы - завтра, - сказал Котян князьям.
Это пророчество, щедрые дары да и само присутствие Котяна сразу
изменили соотношение сил в пользу Мстислава Удалого. Весомая фигура
половецкого хана, а еще более блеск многотысячных сабель его воинов нарушили
удобное равенство "3+3".
- Лучше встретить врага на чужой земле, чем на своей, - подвел итог
спору Мстислав Удалой.
Решили встречать на чужой, но кого именно, представляли себе с трудом.
Разведка Удалого доносила, что неизвестные кочевники слабы и малочисленны,
потому что Удалому хотелось побеждать, а очевидцы из половцев теперь
помалкивали или соглашались, так как очень боялись напугать князей раньше
времени. А из Смоленска уже выступила рать, и даже суз-дальцы выставили
особый отряд под командованием сына князя Константина Василька. Впрочем, он
успел дойти только до Чернигова.
- Тысяч сто соберем, - говорил Удалой. - Считайте, больше, чем надо.
Раскрошим татар этих в окрошку, а тех, кто уцелеет, за Волгу выметем.
Хвастовство перед боем вошло на Руси в привычку с печальных времен
бесконечных и бессмысленных удельных войн, равно как и недооценка
противника, выражаемая в насмешливо презрительной форме. До битвы на реке
Липице это сходило с рук, но беда в том, что и липицкую резню не восприняли
тогда как предостережение. Не любили предки наши вспоминать о поражениях, да
и мы не любим и вспоминаем только победы, забывая при этом, что победы
ничему не учат. Учат только поражения.
А на киевском съезде князей уже почти решили, что победа над
таинственными татарами как бы одержана и осталось только проводить уцелевших
за Волгу. Поспешно определили, что все рати и дружины собираются в Олешье у
устья реки Хортицы на Днепре, а там, мол, видно будет. Но общего командира
так и не выбрали, понимая, что и выбрать-то его не удастся. И каждый князь
был волен решать, куда, зачем и как идти, когда начинать битву и стоит ли ее
вообще начинать.
По ранней весне конница из Киева двинулась правым берегом Днепра к
месту общего сбора. А как спало бурное половодье, туда же на ладьях поплыло
и пешее войско.
И тут неожиданно прибыло татарское посольство. Мстислав Удалой отъехал
встречать свою дружину, и всем руководил Мстислав Киевский, его двоюродный и