"Борис Васильев. Александр Невский " - читать интересную книгу автора

пока я тевтонов от границ отбивал.
- Кто?
- Слава Богу, дочку дворня спрятала...
- Кто посмел, спрашиваю?
- Слыхал я, он сейчас в Киев ушел. Может, в Каменце жена моя горючими
слезами обливается?
- Да кто обидчик твой, князь Брячислав?
- Да князь Михаил Черниговский.
Неизвестно, что повлияло на князя Ярослава больше: то ли грядущее
родство с князем Полоцким, то ли причиненное тому тяжкое оскорбление, то ли
хмельной угар, то ли вдруг пробудившиеся в нем воспоминания о собственной
бестолковой молодости, то ли все вместе взятое. А только сорвался он с места
и с малой дружиной ринулся вдруг в неблизкое Черниговское княжество. И
дошел-таки, на одном упрямстве дошел, даже протрезвев по дороге. Дошел,
чудом каким-то избегнув встреч с многочисленными татарскими отрядами,
разъездами и дозорами, расколошматил незначительную самооборону Каменца,
захватил жену удравшего в Венгрию Михаила Черниговского, бояр ее и множество
полона и потащил все это зачем-то в Полоцк. И на обратном пути опять
умудрился нигде не столкнуться с татарами, которые подтягивались к Киеву.
Действовал великий князь Владимирский то ли в состоянии молодецкого
азарта, более всего уповавшего на издревле знаменитый русский "авось", то ли
в легком умопомрачении, поскольку не смог бы объяснить, ради чего он это
делает, даже на Страшном Суде. А было это всего лишь обычным, хотя и
несколько запоздалым проявлением дикой удельной княжеской воли - "что хочу,
то и ворочу". Точнее, ее рецидивом, если вспомнить его вполне искреннюю
боль, маету и смятение по возвращении в разоренный Владимир.
Опомнился он на подходе к рубежам Полоцкого княжества, когда от
полоненного им солидного боярина узнал, что захваченная жена Михаила
Черниговского приходится родной сестрой самому Даниилу Романовичу Галицкому,
князю дерзкому и отважному, ссориться с которым было совсем не с руки. По
счастью, и это миновало Ярослава очень скоро его войско, обремененное
пленными и добычей, нагнал гонец самого Даниила с лаконичной письменной
просьбой: "Отдай мне сестру". Князь Ярослав с огромным облегчением освободил
жену Михаила Черниговского вместе с боярами и всей челядью, но награбленное
и каменецких пленных не отдал, что, впрочем, было в обычае тех разбойных
времен.

3

Все вроде было в обычае, а совесть княжеская на этот раз не находила
себе места. Он не пытался ни спорить с нею, ни соглашаться, а просто отдал
всю добычу будущему свояку, подтвердил сговор и чуть ли не в день
возвращения выехал, не дав отдохнуть ни коням, ни дружине. Князя Брячислава
восстановление чести чужими руками настолько обрадовало, что уговаривал он
Ярослава остаться вяло и неинтересно, и великий Владимирский князь, до
раздражения недовольный собой, отбыл из гостеприимного Полоцка. Сперва вроде
бы домой, но на первом же перекрестке свернул к Новгороду.
Старший сын князь Александр Ярославич встретил его в одном поприще от
города: его заставы и дозоры действовали четко даже в этой покойной земле.
Обласкал, сопровождал стремя в стремя, все доложил и даже не ел с утра,