"Юрий Васильев. Ветер в твои паруса (Роман-газета No 12 1974 г.)" - читать интересную книгу автора

нельмы и оленины.
Ну и, конечно, стены всего дома от потолка до пола были увешаны картами
с обозначением маршрутов, в которых они еще не бывали...
Мальчишки, мальчишки... Как им хотелось быть серьезными и как не
хотелось взрослеть!
А пока проходили годы. Облетела мишура. Ребячье озорство и позерство
превратились у них в глубокую и нежную привязанность друг к другу, к своей
работе, из которой они уже "е делали сказку и не фотографировались среди
ледяных торосов. Они не ходили в меховых унтах, если можно было в них Не
ходить, не вешали над кроватями карабины. Они хорошо жили там...
В тридцать лет у Веньки от глаз побежали первые морщинки, у Олега
торжественно выдернули седой волос. Он отмахнулся и сказал, что седым
никогда не будет, потому что раньше полысеет. Это у них семейное. Но гены
подвели, что-то не сработало в аппарате наследственности, и сейчас он сидит
перед Павлом с широкой седой прядью через всю голову. И морщины у глаз. И
Сын у него, скоро три года будет.
"И у меня, тоже, - подумал Павел. - У меня тоже, наверное, скоро будет
сын. Или дочка. Из Татьяны должна получиться хорошая мать. Недаром Венька
говорил, что у нее есть один бесспорный талант - быть женой и матерью".
Он представил ее сейчас в пушистом халате с распущенными волосами, всю
такую домашнюю, что ему тоже сделалось очень тепло и по домашнему уютно.
Танька. Танюша... Откуда ты взялась? Да ниоткуда. Была и была все это
время рядом, потом оказалось, что так надо.
- Ты любишь меня? - спрашивала она, и он ласково говорил:
- Ну конечно, люблю, глупенькая ты моя. А как же иначе?
- И я тебя тоже, - спокойно говорила она. - Я тебя тоже люблю.
Таня работала в их же экспедиции. Они познакомились пять лет назад,
долгое время были хорошими приятелями, ходили в кино или сидели в библиотеке
- Таня готовила диссертацию. Потом пили у нее чай, ужинали иногда все
вместе, с Олегом и Венькой, потом с женой Олега и Венькиной невестой, и
Павел сейчас не помнит, когда она впервые погладила его по волосам, а он
поцеловал ее, просто так, в ответ на милую ее ласку. И после этого тоже
ничего не изменилось. Им было хорошо вместе. Спокойно и хорошо. Они не очень
скучали друг без друга, но радовались встрече, и со временем как-то
получилось так, что Павел привык постоянно чувствовать рядом с собой
хорошего, доброго и нужного ему человека.
Он знал о ней все, и она тоже знала все про него; у них были одинаковые
вкусы - оба терпеть не могли балет и любили живопись, катались на лыжах и
читали фантастику.
Он знал, что всего лишь привязан к ней, но это его не смущало.
- Ты любишь меня? - привычно спрашивала она.
- Люблю, конечно...
А что, по-своему он прав. В конце концов, как он успел заметить, все
то, что мы называем любовью, длится шесть месяцев до свадьбы и шесть месяцев
после, а потом начинается Нормальная жизнь. Почему бы не перейти прямо к
ней, опустив этот год за ненадобностью? Никто не спорит, приятно таскать
цветочки и лепетать что-нибудь такое, и носить на руках, но одним годом
можно пожертвовать. Для себя пожертвовать...
- Может, тебе такая и нужна, - говорил Олег. - Может и нет...