"Юрий Васильев. Цветок лотоса (Фант. рассказ) " - читать интересную книгу автора

- Я что вспомнил... У меня дома в кабинете бурундук сидит запертый.
Привез недавно из Сибири. Очень симпатичный парень... Ты скажи сыну, пусть
возьмет. Понял?
- Понял,- тихо сказал Володя.- Все понял...
И снова на экране Дронов. Теперь он беззвучно улыбается сквозь толстые
стекла иллюминаторов. Высокий лоб и крутой изгиб бровей. И глаза человека,
который видит вас в последний раз...
Кадры запрыгали, замельтешили. Потом откуда-то возникли два столба
света, и в их пересечении вспыхнул корпус космического корабля.
- А это - "Двина-2". Завтра уходит на Венеру. Грузовой рейс,- все так
же тихо комментировал Дмитрий.Местные корабли ведет околоземной Центр, а
те, что уходят к звездам,- Галактическая служба наведения. Вот так она
выглядит.
Тонкая серебристая стрела уходила в небо. Казалось, она поднимается
прямо из океана, и, лишь приглядевшись, можно было заметить, что основанием
ей служит ажурная платформа, опиравшаяся на правильной формы базальтовый
остров.
Океан целиком заполнял экран, величину башни не с чем было сравнить:
она, как макет без масштаба, не имела размеров. И только когда одинокое
облако приблизилось к подножию башни, стало ясно, что высота ее
колоссальна...
- Остров насыпан в океане,- сказал Дмитрий.- А башня выстроена из
металла, полученного пятьдесят лет назад от переплавки последней военной
эскадры... Мне вряд ли стоит добавлять, что все это под силу только
объединенным народам, и только в мире социальной справедливости... А теперь
мы в Москве. Это-Большой театр. "Садко", последний акт. Будете смотреть?
- Нет,- сказал Ратен.- Не буду.
Некоторое время они сидели молча. Перед внутренним взором Ратена
возник человеческий муравейник, облепивший каменные громады Египта, галеры
с прикованными к веслам рабами, гибель великой цивилизации инков, алчность
Кортесса, последняя ночь Кибальчича, осужденного на смерть. По дороге на
эшафот он думал о полетах в космос. Ратен увидел заснеженные дороги Сибири,
по которым шли декабристы, баррикады Парижа, тупую, самодовольную рожу
Вильгельма и синие лица солдат, задушенных газом в окопах.
Темные века истории Короны затерялись во времени, и Ратен воспринимал
их скорее умозрительно, просто как факты, имевшие место. История Земли
прошла на его глазах, и последние кадры, оборвавшиеся перед отлетом с
Короны кровавой мясорубкой войны, так неожиданно вдруг завершились этой
устремленной к небу серебристой стрелой, отлитой из последних военных
дредноутов...
Странное чувство овладело им. Чувство причастности к тому, что сделано
людьми Земли. Людьми, которые, в общем-то, были всего лишь членами большой
космической семьи, такой большой, что она вмещала в себя и различные формы
разума, и разные по уровню цивилизации.
Он посмотрел на Дмитрия. Тот по-прежнему сидел возле окна, и заходящие
лучи солнца высвечивали его резко очерченный профиль. Только час прошел с
тех пор, как Ратен переступил порог этого дома. И совсем немного времени
прошло для него с той минуты, когда он впервые встретил землянина.
Свирепый, полуголый надсмотрщик Царух, в ужасе бросившийся ниц, когда
Ратен, защищая рабов, преградил ему дорогу силовым барьером, и вот этот