"Иван Василенко. Общество трезвости" - читать интересную книгу автора

принялся читать ее дальше. Он опять говорил: "Стоп!" - и объяснял
малопонятное.
Отец был очень доволен, что в "том" зале наконец-то приохотились к
чтению.
Приходил и инженер. То, что читал Кувалдин, ему не нравилось. Он
принимался спорить. Рабочие были на стороне Кувалдина. Инженер сердился и
опять говорил: "Демагогия! Сплошная демагогия!" А Кувалдин ему отвечал: "Мы
в спорах с вами только зря время тратим. Так никогда не дочитаем".
Но книжку Кувалдин все-таки дочитал. И я на всю жизнь запомнил, как
грозно проговорил он последние слова. Слова были такие: "Пролетарии всех
стран, соединяйтесь!"
Мог ли я тогда думать, что скоро и сам прочту их! И где же!..
Приехала к нам мадам Прохорова, повертелась, покрутилась, потом и
говорит:
- Нет, видно, капитан не заедет за мной. В городе неспокойно. Я так
боюсь! Петр, голубчик, проводите меня.
Петр поехал с нею в санях, а когда вернулся, то рассказал отцу, что
слышал от людей. На металлургическом заводе обожгло восемь рабочих. Их
отправили в больницу. Доменщик Титов стал при всех ругать хозяев за то, что
они поскупились и не обезопасили место, где работали эти люди. Пришли
жандармы. Они хотели Титова арестовать. Но он не давался. Жандармы так его
избили, что он через три дня умер в тюрьме. И вот теперь на завод послали
целую роту солдат, потому что рабочие бунтуют.
Отец слушал, качал головой и говорил:
- Что делается!.. Что делается!..
А на другой день мы видели из окна, как хоронили этого Титова. Его
несли недалеко от нашей чайной. За гробом шло много людей. Они шли не как
попало, а в ногу и пели жалобно и сердито, будто и плакали и кому-то
грозили. Я чувствовал, что от этого пения мне становилось трудно дышать, а в
горле все щекотало и щекотало. И тут один мужчина поднял над головой красный
флаг. На флаге было что-то написано белыми печатными буквами, но что, я
разобрать не мог, потому что флаг на ветру хлопал и заворачивался. На минуту
флаг распрямился, и мы все прочитали:

ПРОЛЕТАРИИ ВСЕХ СТРАН, СОЕДИНЯЙТЕСЬ!

Я сейчас же вспомнил, где эти слова услышал первый раз. Вспомнил и чуть
не вскрикнул, но вовремя удержался: ведь это тайна. Вдруг из-за угла
показались солдаты. Впереди солдат шел сам Протопопов. Откуда-то прибежали
городовые и бросились на человека с флагом. Они стали отнимать у него флаг,
а он не давал. Протопопов выхватил шашку, страшно заворочал глазами и что-то
закричал. Тогда солдаты выставили впереди себя штыки и пошли прямо на людей.
А городовые набросились на человека с флагом, принялись его бить. Люди
нагибались, хватали камни и бросали в городовых. Что-то так бахнуло, что
зазвенели стекла. Отец потащил нас с Витей за шиворот от окна. А на улице
кричали, топали.
Вдруг блок на двери взвизгнул, и в зал вбежал страшный человек: все
лицо его было в крови, пальто в клочьях. Он пошатнулся и упал на каменный
пол. Отец заметался, но потом подбежал к двери и запер ее на болт. Лицо у
отца посерело, губы прыгали. Он схватился за голову и хрипло сказал: