"Иван Василенко. В неосвещенной школе" - читать интересную книгу автора

оторвались от книжки, на обложке которой я успел прочитать: "А. Вербицкая.
Ключи счастья", и с неудовольствием оглядели меня. - Очень уж вы... гм...
тощий и мелкий. Опасаюсь, что вас ученики бояться не будут...
- А разве они должны бояться? - с недоумением спросил я.
Инспектор оттопырил презрительно губу (делопроизводитель, делая то же,
видимо, подражал своему начальнику).
- Вот все вы, молодые, рассуждаете одинаково: ученики должны учителя
уважать, любить, но не бояться. А чем кончаете? Тем, что ставите на колени и
дерете за уши. Мало любить, мало! Должны бояться. Иначе у вас получится не
класс, а шайка разбойников, бедлам. Будут бояться - и за уши не понадобится
драть. С самого начала установите строгость. Ну, поезжайте. - Он протянул
мне пухлую руку, вяло пожал мою и направился к дивану, на ходу углубляясь в
"Ключи счастья". - Да, вот еще что, - повернулся он ко мне. - Когда будете
объяснять ученикам разницу между буквой и звуком, то спрячьтесь за доску и
постучите мелом. "Вот это, скажите, - звука А потом напишите на доске букву
и скажите: "Вот это - буква". Так они скорей поймут. У меня это подробно
изложено в диссертации. Вы ее читали? Нет? Как же вы едете учить ребят
грамоте, не прочитав моей диссертации?
Я обещал прочитать.
- Вот-вот, - сказал инспектор и на ходу опять уткнулся в книгу.
С этими двумя указаниями - вести себя строго и спрятаться за доску - я
и отправился в деревню Новосергеевку.
Новосергеевка находилась в десяти верстах. Я быстро шагал и скоро вышел
за город. День был чудесный: стояло "бабье лето", время, когда солнце не
печет, а ласкает, небо светится голубизной, в прозрачном воздухе плавают
серебристые паутинки. Я шел по мягкой дороге, и мне припоминалось, что все
окружавшее меня было описано Чеховым в повести "Огни": и ветряная мельница
на углу одского кладбища, и заброшенное четырехэтажное здание бывшей
мукомольни, в котором "сидит эхо", и плешивая роща, и синее море слева
дороги, и бесконечная степь справа ее. Мы годами топчем наши улицы, видим
одни и те же дома, одних и тех же людей, даже одних и тех же сеттеров и
болонок, а оказывается, нужно потратить лишь полчаса и выйти за город, чтобы
перед нами открылся совсем иной мир...
За двадцать лет в этой пригородной полосе возникли лишь два кирпичных
здания: одно - двухэтажное, с густой сетью проводов над крышей, другое -
маленькое, с крошечным двориком. В большом, как говорили, работала
радиостанция, но толком мало кто знал, что это за новшество такое, в
маленьком жил заведующий с техниками. Оба здания стояли прямо в степи, видны
были издалека и вызывали у прохожих и проезжих смутно-тревожное чувство - и
тем, что люди обитали в стороне от других жилищ, и тем, что какими-то
таинственными способами они переговаривались с невидимыми кораблями. Мог ли
я предполагать, что всего четыре года спустя вся эта местность изменится до
неузнаваемости, что на ней вырастут огромные заводские корпуса с трубами до
небес, что оба здания окажутся на территории завода, а их "таинственных"
обитателей просто-напрасто вытурят, чтобы разместить здесь главную контору
завода. Не знал я, конечно, и того, какие приключения готовила мне здесь
судьба.
Я все дальше и дальше уходил от города, миновал ничем не огороженное
сельское кладбище, с наклонившимися деревянными крестами, наверно уже
заброшенное. За кладбищем девчата в повязанных по самые брови платках ломали