"Иван Василенко. В неосвещенной школе" - читать интересную книгу автора

Когда я спрашивал: "Дети, "у" и "с" - что будет?" - то, прежде чем
неграмотные успевали в уме соединить в слово эти два звука, грамотные
страшными голосами кричали "у-у-у-с-с-с!" "Дети, разделите слово "ус" на
звуки". И, прежде чем неграмотные успевали сделать это мысленно, все в
классной комнате начинало вибрировать от протяжного и оглушающего
"у-у-у-у-у-у!", подобного заводскому гудку. Гудение умолкало, чтоб уступить
место разбойничьему свисту: "с-с-с-с!" Никакие уговоры на грамотных не
действовали: им было скучно, и они развлекались, как умели, не давая мне
никакой возможности обучать неграмотных. В отчаянии я убегал в свою комнату
и там, упав на кровать, затыкал пальцами уши, чтобы не слышать, как
беснуется класс.

В ПОИСКАХ ОПЫТА

В одну из бессонных ночей, когда я в сотый раз спрашивал себя, неужели
все дело в тщедушности моей фигуры, мне пришла мысль посетить какую-нибудь
сельскую школу, посмотреть, как ведет занятия тамошний учитель,
посоветоваться с ним. Едва забрезжил рассвет, я вывесил на дверях школы
объявление, что занятий в этот день не будет, вышел на большой шлях и с
попутной подводой отправился в волостную деревню Бацановку.
Вез меня наш же, новосергеевский, крестьянин - человечище под стать
Илье Муромцу. Перед ним я. наверно, был чем-то вроде котенка перед
бульдогом. Он долго молчал, потом хриплым басом спросил:

- А зачем это вы моего Семку рогульки писать учите? Он же грамотный.
- А кто этот Семка?
- Ну, Надгаевский, Семен Надгаевский.
- А, Семен Панкратьевич! Есть такой. Как это я не догадался! Он весь в
вас: богатырь. Значит, вы - Панкрат... Как по батюшке?
- Гаврилыч.
- Да, Панкрат Гаврилыч, это верно: Семену рогульки ни к чему. Но такое
распоряжение инспектора народных училищ: всех посадить в первое отделение.
- Он тронутый, ваш инспектор? Всех под одну гребенку?
- Он чиновник, статский советник, а высокие чиновники почти все на один
манер. Они боятся, как бы чего не вышло, вот и стригут всех под одну
гребенку.
Надгаевский повернул широкое бородатое лицо и с доброжелательным
любопытством оглядел меня.
- Это ж какой будет чин, статский советник, если повернуть на военный
лад?
- Это будет вот что, - показал я дулю. - Между генералом и полковником,
чуть пониже генерала, но выше полковника.
Панкрату Гавриловичу мое образное объяснение, вило, понравилось: он так
оглушающе засмеялся, что лошадь прянула ушами. Но потом лицо его
затуманилось и он в раздумье сказал:
- От чиновников, конечно, добра не жди. Но бывает и так, что и чина на
человеке нету никакого, а жмет он крепче мельничного жернова. В порошок
может истереть другого.
Теперь уж я оглядел своего собеседника с головы до ног. О ком он так
говорит? Ведь не о себе же? В моем представлении большие, физически сильные