"Иван Василенко. Волшебные очки" - читать интересную книгу автора

институтской скамье: в беседе с третьекурсниками, назвав вновь принятых
"слабоватыми", он с пренебрежительной миной сказал: "Среди них есть даже
один, который не знает границ Австро-Венгрии". На переменах меня
разглядывали, чуть ли не ощупывали. Старшекурсники спрашивали: "А не брат ли
ты Виктора Мимоходенко? О, тот был спосо-обный!" Я отвечал: "Брат". Но
вскоре мне это надоело. И когда очередной любопытствующий подошел и начал:
"А не брат ли ты...", я не дал ему договорить и сердито сказал: "Да, брат!
Брат своего брата!" Так это прозвище - "брат своего брата" - и осталось за
мной на все время моего учения в институте. Впрочем, к моей фамилии
прибавляли еще и другие определения. Например: "тот, который не знает границ
Австро-Венгрии", или "тот, который в экзаменационном сочинении критиковал
тему сочинения".
Однажды вечером я встретил на улице сильно подвыпившего Воскресенского.
Уставясь на меня, он сказал заплетающимся языком: "А, ты тот самый,
который... не знает границ... своего брата?.." На другой же день я взял в
географическом кабинете немую карту Европы, принес ее перед началом лекции
Ферапонта в аудиторию третьего курса, повесил и сказал:
- Тут некое лицо заявило, что я не знаю границ Австро-Венгрии.
Допустим, не знаю. Прошу того, кто знает, показать их мне.
Наступило минутное замешательство. Какой-то "дяденька" с добродушным
лицом подошел к карте и пробасил:
- Что ж, покажу тебе. Учись на старости лет.
Он стал водить пальцем по карте, но забирался то в германскую часть
Польши, то в Сербию. К тому же пропустил границы с Италией и Швейцарией. С
мест посыпались выкрики, поднялся гвалт, хохот. Роман крикнул:
- Дмитрий, покажи то, что ты показывал на экзамене.
Я показал все границы и сказал:
- Вот это я и показал на экзамене. И тут в аудиторию вошел Ферапонт.
- Что такое? В чем дело? - спросил он, переводя оторопелый взгляд с
меня на карту, с карты на улыбающихся слушателей.
- Мимоходенко дал нам сейчас показательный урок по географии, - с
полной серьезностью сказал Роман. - Теперь и мы уяснили все границы
Австро-Венгрии на немой карте, а то некоторые третьекурсники были
"слабоваты" в этом.
С этого дня я больше не ждал, что меня вызовет директор и вручит
документы. И, не знаю уж, по какой ассоциации, у меня пропал и страх, что в
Градобельске пересохнут колодцы.
Неожиданно для себя, я вскоре стал известен и за пределами института.
К нам в актовый зал вошли три миловидные девушки, одетые в
светло-голубые платья и белые пелеринки. Они застенчиво озирались, не зная,
к кому обратиться. Аркадий молодцевато встряхнул своими светлыми кудрями,
приосанился и заскользил по паркету к девушкам.
- Вы кого-нибудь ищете? Не могу ли я вам помочь?
- Да, да!.. - обрадовались девушки. - Мы приглашаем всех институтцев на
вечер, который устраивает завтра Алексеевская гимназия. Вот билеты. Кому
вручить?
- Моя фамилия Диссель, - поклонился Аркадий. - Очень рад познакомиться.
Конечно, мы все придем. Гимназистки Алексеевской гимназии - самые
очаровательные барышни на свете.
Девушки вспыхнули, сунули Аркадию пачку голубеньких билетов, несколько