"Иван Василенко. Звездочка " - читать интересную книгу автора

будет именно так, как он говорит.
Прежде чем постучать в дверь, Паша и Сеня одернули гимнастерки, а
Маруся поправила волосы. В кабинете все натерто, отлакировано, отполировано:
сияют паркет, стекла окон, письменный стол, образцы ученических работ на
стенах.
Семен Ильич, не поднимая склоненной над какой-то диаграммой головы,
показал рукой ученикам на стулья. Они сели, держась прямо и глядя неотрывно
на директора, Семен Ильич склонился еще ниже, подчеркнул что-то карандашом,
отодвинул диаграмму и медленно поднял голову. И - странное дело! - Паша не
увидел в его лице ни строгости, ни раздражения, ни даже сухости. Лицо было
деловито-озабоченное - и только.
- Давайте-ка, товарищи комсомольцы, подумаем, - сказал он медленно, -
как нам лучше решить задачу. Сегодня опять разговаривал с этим вашим Петром.
Он увязался со мной в учебные мастерские, все ощупывал руками, даже нюхал,
и, кажется, уже считает себя учеником РУ. Но ведь он малограмотный. Он знает
только то, чему его успели обучить между боями в армии. Принять его с такой
подготовкой невозможно. Правда, до очередного набора еще шесть месяцев...
- О-о-о!.. - вырвалось у Маруси. - Да за шесть месяцев чего не
сделаешь!
А что же сделаешь за шесть месяцев? - посмотрел на нее директор.
Маруся вскочила:
- Семен Ильич, да я одна обучу его за шесть месяцев - вот поверьте мне!
- Одна? - с ревнивой ноткой в голосе сказал Сеня. - Как бы не так! Я
его привел, а она хочет одна... Нет, Семен Ильич, чему другому - не ручаюсь,
а арифметике я его обучить смогу.
- А вы что скажете, Сычов? - Директор перевел на Пашу глаза, блеснувшие
неожиданно молодо и весело.
Паша встал и с минуту помолчал, обдумывая.
- Я считаю, неверно это, Семен Ильич, - начал он не спеша. - Нам
осталось учиться меньше четырех месяцев. Разве можно учить других, когда у
нас самих экзамены на носу! Теперь ни о чем другом думать нельзя, кроме как
об этом. А то других выучим, а сами провалимся. Это - раз. А другое - то,
что мы скоро пойдем на практику в заводские цеха.
- Вот он всегда такой! - опять вскочила Маруся. - Эх!..
Она не договорила (а сказать хотела, наверное, что-то злое, обидное) и
села спиной к Паше.
- Так как же, Сычов, поступить с этим Петром? - Веселость в глазах
Семена Ильича угасла. - Может, отпустить его на все четыре стороны?
Паша опять подумал.
- Жалко его, Семен Ильич! Он сирота. И учиться хочет. Я думаю: пусть с
ним занимаются настоящие учителя. Они ж его лучше подготовят, чем Чесноков
или, скажем, Родникова. На то ж они и учителя.
Семен Ильич внимательно и, казалось, немного грустно смотрел на Пашу.
- Да, - сказал он с оттенком сожаления, - все, что вы говорите, Сычов,
правильно и разумно. Все правильно. Что ж! Так и сделаем. Тем более, что
наши преподаватели уже сами предложили свои услуги. - Он встал, подошел к
Сене и положил ему руку на плечо: - Ну что, Чесноков, объявили вам мой
приказ?
- Так точно! - радостно крикнул Сеня, будто приказ тот был не о
выговоре, а о премировании.