"Иван Василенко. Звездочка " - читать интересную книгу автора

16. ОПЯТЬ НА ЧЕРЕМУШКИНОЙ

И первый раз в своей жизни Паша Сычов нарушил дисциплину. Не взяв
увольнительной записки, даже никому ничего не сказав, он прямо с завода, как
был в промасленной рабочей гимнастерке, помчался на Черемушкину улицу. Он не
помнил, как протиснулся в битком набитый трамвай, как, стоя на одной ноге,
проехал через весь город и как открыл знакомую калитку. Все перепуталось в
его пылавшей голове, но одна мысль повторялась с болезненной настойчивостью:
"Кого учил!.. Кого ж я учил!.."
Через дворик он влетел в сад и вдруг остановился, неожиданно увидев
перед собой Петра. Тот стоял на дорожке и что-то бормотал.
- Слушай, - бросился он к Паше, видимо очень обрадованный его
появлением, - скажи, что такое, а? Понимаешь, я сижу в комнате, учу книжку.
Очень хорошо учу, все понимаю, аж голова трещит. Посмотрел на улицу, а внизу
Маруся бежит. Я прыгнул в окно и тоже побежал. Я кричал: "Подожди, проверь,
я все выучил: подлежащий, сказуемый!" Посмотрел, а глаза у Маруси красные...
Я сказал: "Кто тебя обидел? Я голову ему оторву!" А она схватила меня за уши
и поцеловала прямо в нос.
Паша растерянно озирался:
- Где ж она, а? Где ж она?
- Там, - показал Петро в дом. - Умывается. Сейчас придет.
- Ты с кем там разговариваешь? - донесся со двора голос Маруси.
Она быстро вошла в сад, раздвинула ветки, чтобы лучше видеть, и, узнав
Пашу, побежала к нему:
- Я знала, что ты придешь! Я уверена была. Вот молодец!
Она стояла перед Пашей с блестящими глазами, с румянцем на смуглых
щеках, счастливая, праздничная, ласковая.
- Ты... я... - бормотал Паша, чувствуя, как пылает его лицо. Он
отчаянно махнул рукой: - Твоя взяла!.. Ну что ж! Ну и смейся!
Улыбка сбежала с губ Маруси.
- Подожди, - тихо сказала она, следя, сколько сразу разных чувств
отражалось на взволнованном лице Паши. - Подожди. Я не понимаю, почему ты
так говоришь: "Твоя взяла". Не моя, а наша взяла! Наша с тобой.
- Что? - недоверчиво посмотрел на нее Паша. - Это как же?.. Ну нет...
- Нет, да! - Маруся крепко взяла его за руку и подвела к скамье. -
Садись, я расскажу. Садись и ты, Петро, и слушай. Когда-нибудь, может, и ты
заплачешь от радости. Да, наша! - настойчиво повторила она, садясь рядом с
Пашей и не выпуская его руки. - Почему меня тогда ушибло? Потому, что я
плохо знала свой станок. Вот он и рассердился, что я не хотела узнать его
как следует. А когда я стала обходиться с ним, как ты, Паша, он тоже ко мне
переменился. Спасибо тебе.
- Перестал драться? - обрадовался Петро.
- Перестал, мы с ним подружились. Я его так узнала, так узнала! Мне
даже казалось, что он вот-вот заговорит со мной... И я опять стала думать,
как бы сократить работу над звездочкой. До того много думала, что даже во
сне мне все это снилось. Понимаешь, Паша, каждый день я пишу под диктовку
Глеба Ивановича, и он каждый день говорит: "Пиши и подчеркивай: технолог
разрабатывает технологический процесс применительно к средним условиям".
Слышишь, Паша, к средним! Я спросила себя: почему мы сперва сверлим деталь
меньшим сверлом, а потом рассверливаем большим? А если сразу сверлить