"Людмила Васильева. ...И двадцать четыре жемчужины " - читать интересную книгу автора

словно сочиняла детективную историю:
- А что в нашем краю происходило в двадцатые-тридцатые годы!
Пограничники вели борьбу с контрабандистами, которые пытались переправлять
за рубеж бесценные сокровища из коллекций псковских помещиков. Ведь тогда
граница проходила рядом. В тридцать втором пограничники нашли бесценный
мраморный горельеф XV века "Мадонна с младенцем и ангелом" знаменитого
итальянского скульптора Верроккьо...
Уже несколько дней в Никольской церкви Марта и Ясин с раннего утра
допоздна разбирали пожелтевшие, выцветшие листки.
Чего только не встречалось в архивных бумагах! Налоговые списки,
документы на передачу земель и прочего имущества монастырям, письма, счета,
старинные газеты и журналы, неизвестно почему находящиеся здесь...
Ясину попалась пачка тронутых плесенью старых бумаг. Он осторожно
разобрал их и вдруг на одной из них увидел едва различимые слова: "...я,
Исидор Львович Муренин..." Ясин поднес листы ближе к настольной лампе,
вооружился лупой. Сомнений не было - он нашел завещание Муренина. В нем
говорилось, что всю свою коллекцию он желает передать на хранение в
Мирожский монастырь, чтобы затем допустить к ним

"...для обозрения людей, коих интересует дивное искусство русских
умельцев и тех мастеров, что иконы и книги творили, и для разумного
подражания всему лучшему, на что русский человек способен...".

В той же пачке оказалось письмо Елизаветы Марковны Карелиной, "в
девичестве Тереховой", в котором говорилось:

"...я все поняла, мой друг, волю Вашу постараюсь выполнить, как Вы
велите. Все сдам куда нужно, и место заветное не забуду. Да и без этого
памятно оно мне на всю жизнь -там Вы мне открылись. А ветку сирени я храню
до сих пор. Помните, как долго мы сидели там, - все не могли расстаться.
Письмо Ваше привез верный Ваш Кузьма, с ним и ответ посылаю..."

Ясин подозвал Марту:
- Посмотрите-ка, что я нашел! - И протянул ей письмо.
Вечером в гостиничном номере все трое вместе с Ириной Николаевной
пытались определить, какое же место должна была помнить Елизавета Марковна.
Они, словно на военном совете, склонились над планом усадьбы Муренина.
Ясин спросил Марту:
- Не упоминается ли в письмах Муренина к Елизавете Марковне о памятном
для них дне?
- Есть! Конечно, есть! Он что-то такое писал бабушке... Сейчас
посмотрим, письма у меня с собой.
Ирина Николаевна отыскала нужное письмо. Она без особого труда
разбирала почерк Муренина:

"...да, милый, незабвенный друг мой Лизанька, годы прошли, все
уходит, но воспоминания о Вас я храню как самое драгоценное из всего, что
было в жизни. Так и вижу ротонду нашу в парке, где я Вас ожидал, где сделал
признание. И как потом искали мы в ветке сирени цветки с пятью лепестками -
на счастье. Как верили мы тогда в него..."