"Владимир Васильев. Прятки на осевой" - читать интересную книгу автора

сейчас. Но территорию старого сектора поглотила Зона, и военные вынуждены
были откатиться километров на десять западнее. Раньше от блокпоста до болот
рукой было подать, теперь же приходилось топать полдня, а то и больше.
Прежде бар посещали в основном офицеры; сегодня никто отсюда не гнал даже
бритого под ноль салагу. При условии, конечно, что в баре он находился в
личное время, а не вместо службы. Захаживали сюда и гражданские - в основном
обслуга и (реже) вольнонаемные научники. Поэтому цивильная одежда
практически не приковывала взглядов. Сидит себе человек в тупичке у дальнего
края барной стойки, цедит что-то вроде хайбола, а что в балахон какой-то
невообразимый вырядился и капюшон на самые глаза надвинул - так мало ли,
вдруг ему врач пить запретил, а душа требует? Или жена-мегера не велела в
бар ходить? Всяко бывает. За выпивку платит, других выпивох не напрягает - и
ладно. На странного посетителя косились, но не более.
Бар тем временем наполнялся, свободных мест оставалось все меньше.
Голоса становились громче, смех раскатистее, кто-то кому-то уже успел
съездить по роже, и охрана взяла буяна за шиворот и вывела вон, кто-то
фотографировал мобильником компанию за соседним столиком, жизнерадостно
командуя: "Феда, подбери щеки, в кадр не влазишь!"; завеса из сигаретного
дыма делалась гуще и плотнее, а перерывы между возгласами: "Эй, любезный,
еще по двести!" - все короче.
Обычное дело.
Сиверцев заказал и себе двести "Хортицы" с бутербродиком. Не успели
принести заказ, как в зал ввалился Полоз, огляделся и взял курс прямиком на
столик Сиверцева.
- Привет, наука! - жизнерадостно поздоровался он. - Чего не пьешь?
Карман отощал?
- Доставить не успели, - буркнул Сиверцев.
На Шуру Полозенко по прозвищу Полоз он не сердился, на эту кучерявую
сволочь вообще невозможно было всерьез рассердиться. А вот неторопливый
бармен с неторопливым официантом могли бы быть и порасторопнее, сохни тут
без "Хортицы", ломай мысли в скороговорках...
Полоз плюхнулся на свободное креслице и немедленно закурил. Сиверцев
досадливо помахал ладонью перед лицом: он никогда в жизни не курил. По
крайней мере, табак. И сигаретный дым не переносил на дух, нещадно гоняя
курящих приятелей.
- Так! - заявил Сиверцев категорично. - Хочешь курить - вали за другой
столик!
Полозенко торопливо потушил сигарету в девственно чистой пепельнице,
даже плюнул на кончик, чтоб не дымила.
- Чорт (он именно так и говорил, через "о": чорт)! Все время забываю,
извини. Надеюсь, хоть пить ты не бросил?
- Не бросил... Жду вот, маюсь, как видишь.
Полоз обернулся, поймал взгляд бармена и показал ему два пальца. Бармен
величаво кивнул, не ускорившись ни на йоту - он что-то там методично
смешивал за стойкой.
- Слыхал? - начал Полоз. - Розена нашли.
- Нашли-таки? Нет, не слыхал еще.
- Сухой и мертвый, - вздохнул Полоз. - Мертвый и сухой. Номер шесть.
Или семь, если Гриню считать.
Гриня исчез четвертым, но его в отличие от остальных, попавшихся