"Владимир Петрович Васильев. С тобой все ясно (дневник Эдика Градова) (детск.)" - читать интересную книгу автора

- Как вы не поймете. - Я даже остановился, потому что эта мысль только
что пришла мне в голову, пригвоздила к тротуару. - Бабусе плохо. Она,
наверное, плачет. Вы, люди из КЮРа!..
Они тоже притормозили, и Андрей медленно произнес, ни на кого не глядя:
- Ее никто не любил. Ты тоже. Не притворяйся.
Это правда.
Эта правда привела меня в бешенство.
- Разве может так быть, чтобы человека никто не любил? Никто на свете?
Где же справедливость?
На этом два наших общих квартала кончились.
- Где же справедливость? - снова спросил я их сегодня. - Почему мы не
замечаем людей вокруг?
Тетю Машу, например. Мы даже не здороваемся с ней.
- Какую еще тетю Машу? - изумились они.
. - Техничку, касатики, - ехидно объяснил я. - Правильно Ангелина
назвала нас "равнодушными обывателями". Иногда и классный руководитель
правду скажет...
- Ангелину Ивановну не трожь, - прорычал Боря.
- Ну да, а когда человек отдал школе всю жизнь и...
- Следила, чтоб мусора не было, - быстро вставил Андрей.
- Я не о тете Маше. Вы отлично понимаете...
- И я о Бабусе, - снова перебил меня Андрей. - Она следит, чтобы в
наших головах не было мусора.
Но той же метлой она выметает и все остальное. Конечно, для нее это
"остальное" всего лишь мелкие художественные детали, второстепенные
подробности.
Но для меня, извини...
Нет, с Андреем не поспоришь. Задрав голову, я смотрю ему в лицо. Вот
кого коснулась - да чти там - схватила и тянет за шиворот к звездам
акселерация. До этого лета у Андрея было две брови. Наверное, они тогда
тянулись друг к другу, но лишь сейчас я заметил, что они аварийно
врезались, словно две черные "Волги", она в другую - только фонтаном
кустик волос посередине! Почему природа так несправедлива: одним и рост, и
брови, и ума палата, другим...
Ничего не пойму. Но чувствую, что в нашем споре я прав.
Рожков, Карапетяи и Шилин за что-то хотели поколотить Романа-Газету
(таким прозвищем он расплачивается за свою начитанность). Но Макешкина
встряла и расстроила им всю обедню.
Для Макешкиной Роман Сидоров свет в окошке.
Она смотрит на мир сквозь такое узкое оконце, что ей и этой узкой
полоски хватает. Макешкина в первый же день, как он появился, предложила
сидеть вместе:
- Сидоров, хочешь со мной?
Но он не захотел ни с ней, ни с кем - так и остался на последней парте
один.
Роман-Газета для меня загадка. Он, можно сказать, все еще новенький,
хотя его перевели к нам из другой школы в конце восьмого класса. Он горд,
одинок и, как выяснилось, трусоват. От драк увиливал.
Вообще-то с прошлого года я тоже против драк.
Последний раз с разбитой мордой я появился в райкоме, когда меня